Окончание, начало в 1-ой части.

В 1912 г. для проведения гидрометрических наблюдений были установлены водомерные посты на реках Александровского хребта (Киргизский Алатоо), в том числе и на реке Аксу. В отчёте о работе Туркестанской гидрометрической части за 1912 г. сообщалось, что «рейки водомерных постов, расположенных близ мостов, укрепляются непосредственно к мостовым опорам (пост Беловодский на р. Аксу)». В 1913 г. был образован Беловодский мировой (судебный) участок. [(160), неоф. часть, №149 от 14.07.1913 г.].

15 июня (28-го по новому стилю) 1914 г. в Сараево сербский националист Г. Принцип убил наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Через месяц после револьверных выстрелов загрохотали пушки. Австро-Венгрия, подстрекаемая Германией, объявила Сербии войну и подвергла бомбардировке Белград. Россия заявила, что она окажет помощь братской Сербии, и привела армию и флот на военное положение. Германия в ультимативной форме потребовала от России приостановить подготовку к военным действиям.

Россия не поддалась на угрозы. 19-го июля (1-го августа) Германия объявила войну России. 20-го июля высочайшим указом была объявлена всеобщая мобилизация, Россия вступила в Первую мировую войну. Начавшаяся война объединила российский народ вокруг трона и армии. Об этом говорит многотысячный митинг на Дворцовой площади в Петербурге с общим пением царского гимна «Боже, царя храни!»

Факт, что Германия первой объявила войну России, вызвал необыкновенный патриотический подъём. Прекратились рабочие забастовки, успешно прошла мобилизация в армию. Местные органы самоуправления взяли на себя обязательства помогать армии. Начался сбор пожертвований на нужды армии и фронта. Пример, характеризующий патриотический подъём среди населения империи: в гор. Верном и казачьих станицах проводился «Казачий день».

Среди добровольных пожертвований, собранных в пользу казаков действующей армии, кроме денег, были в «кружках №17 – золотой нательный крест; №29 – золотой нательный крест, серебряная чайная ложка и отрез на брюки; №50 – золотое кольцо без вставки и пара тёплых носков; №52 – массивное золотое кольцо и башлык; №54 – золотое колечко; №78 – серебряный прибор из 2-х бокалов и одной рюмки; №84 – две золотых серьги». [(160), неоф. часть, №8 от 09.01.1915 г.]. В августе 1914 года в Беловодском дамским кружком для воинов действующей армии было собрано: «рубах – 84, кальсон – 78, полотенцев – 92, платков – 64, портянок – 89 пар, носков – 2 пары, наволок – 40». [(160), неоф. часть, №21 от 22.01.1915 г.].

А когда поступил призыв сдавать золото на нужды войны, то люди, кроме золотых вещей, сдавали даже свои ордена. Так, в Пишпеке поступили в дар от врача Я. К. Шахворостова ордена св. Станислава 3-ей ст. и св. Анны 3-ей ст.; от Е. А. Замятина – орден св. Станислава 3-ей ст.; от статского советника Э. Ф. Добровольского – орден св. Станислава 3-ей ст. [(160), неоф. часть, №263 от 14.10.1915 г.].

Распоряжением губернатора от 12.03.1916 года №147 Беловодскому волостному старшине Белимову была объявлена благодарность «за энергичное содействие к притоку золота в казну, благодаря чему, крестьянами Беловодской волости со времени объявления распоряжения о сборе золотой монеты внесено в кассу Беловодского почтово-телеграфного отделения в обмен на кредитные билеты 4.430 руб. золотой монетой». [(160), №23 от 18.03.1916 г.].

Беловодский корреспондент сообщал: «В настоящее время все жители нашего селения, как и везде, в очень возбуждённом положении вследствие войны и мобилизации. Во многих семьях за последние два набора позабрали единственных работников. Многие числятся в ополчении, и ратники тоже со дня на день ждут своей очереди. Многие по случаю мобилизации принуждены оставить на произвол судьбы своё имущество и семью. Ввиду их неприглядного положения, мы, все оставшиеся дома молодые и трудоспособные люди, должны давать необходимую им естественную и материальную помощь по собственному желанию, сочувствуя их несчастию, а не дожидаться приказания властей». [(213), 1915 г., стр. 21].

Крестьяне села Беловодского, сплотившись перед общей бедой, выразили готовность помочь семьям мобилизованных деньгами или уборкой урожая и предложили организовать комитет для распределения помощи. [(160), неофиц. часть, №162 от 25.07.1914 г.]. Губернатор области выразил благодарность беловодчанам за патриотический почин и назначил председателем комитета Беловодского участкового пристава Александра Подваркова.

27-го июля 1914 г. губернатор области, руководствуясь почином беловодчан, отдал приказ, чтобы все крестьянские и станичные общества пришли на помощь семьям мобилизованных, у которых будут затруднения с уборкой урожая. Обществам указывалось помочь этим семьям либо предоставлением рабочих, либо оказанием денежной помощи на наём работников. Такое же активное участие в сборе пожертвований приняло и мусульманское население.

Исполняющий обязанности губернатора Семиреченской области отмечал, «что главную часть благотворительных сумм составляют пожертвования туземцев, не только богатых, но и бедных». Так, киргизы, дунгане и узбеки Беловодского участка собрали добровольных пожертвований на подарки воинам 175 руб., на лазарет Туркестанского края – 628 руб. 28 коп. и в фонд Красного Креста – 1300 руб. [(160), неофиц. часть, №190 от 15.07.1915 г. и №298 от 25.11.1915 г.].

Церковь также не осталась в стороне от общей беды. Были созданы приходские попечительские советы для оказания помощи семьям воинов, находящихся в действующей армии. Этими приходскими попечительствами во 2-ом Пишпекском благочинии, куда входили приходы сёл от Новотроицкого до Мерке, было собрано частных пожертвований 1936 руб. 23 коп. Из этих сумм оказана помощь 172-ум семействам. [(227), 1914 г., №24, стр. 683]. Епископ Туркестанский резолюцией от 19-го мая 1915 г. выразил благодарность церкви села Беловодского за успешный сбор в 1914 г. пожертвований в пользу попечительства. [(227), 1915 г., №11, стр. 124].

Жертвователи были разные. Оригинально, учитывая тяготы военного времени, поступила некая Любовь Васильевна, приславшая в газету «Семиреченские ведомости» следующее письмо: «Милостивый государь господин редактор, прошу Вас напечатать следующее: «В день своих именин, жертвуя 15 рублей на нужды войны, прошу моих знакомых никаких подарков мне не делать». [(161), № 212 от 25.09.1915 г.]. Видимо, она намекала, чтобы суммы, намечаемые ей на подарки, были пожертвованы нуждающимся.

Но массовая мобилизация очень скоро напомнила о потерях и тяготах японской войны 1905-07 г. Росла дороговизна, с которой пытались бороться административными мерами. Приказом губернатора от 04.01.1916 г. на базаре в селе Беловодском устанавливалась такса на мясо и мясные продукты «согласно приговору общества за №22». [(160), №5 от 15.01.1916 г.]. Поэтому патриотические настроения скоро отступили. Так, в августе 1914 года в Пишпекскую тюрьму на две недели были посажены крестьяне села Беловодского Ф. Акименко, С. С. Гайворонский и хлебопёк Х. Г. Тюрин.

Акименко был арестован за то, что отговаривал добровольцев идти на фронт, Тюрин – за «пораженческие настроения»; а Гайворонский – за антиправительственную и антивоенную пропаганду. Участковый пристав докладывал: «Крестьяне села Беловодского Семен Гайворонский и Тюрин ведут разговоры о текущих делах войны, уверяя окружающих, чтобы они не верили (сообщениям) газет о наших успехах, говоря, что это только выдумки правительства».  [ЦГА РКаз, ф. И-44, оп. 1, том 11, д. 16396, л. 4].

Гайворонского ревностный или перепуганный пристав считал даже руководителем, якобы, существовавшего в Беловодском нелегального общества, имеющего «целью ниспровержение существующего строя». Причастными к этому «сообществу» подозревались хлебопёк Х. П. Тюрин, столяр П. Хабаров, служащие Т. Подрыгин, Павел Инчин и другие.

В следующем донесении Подварков уже твёрдо сообщал, что «обнаружил дознанием наличность в Беловодском сообщества для ниспровержения существующего строя, установил негласное наблюдение, чтобы арестовать литературу и всех участников на ближайшем собрании». Дополнительно пристав в своём рапорте отмечал, что дознание проходило «в условиях исключительно неблагоприятных: свидетели относятся к делу безразлично, показания дают неохотно, и, видимо, не полностью». [ЦГА РКаз, ф. 76, оп. 1, д. 429, л. 6-6об]. Священник Лаврентьев «отозвался запамятованием, а торговец Торкунов – глухотой». [Там же, л. 32].  

Поэтому осудить агитаторов, которых поддерживали односельчане, властям не удалось из-за отсутствия свидетелей обвинения. А осуждать только по агентурным данным, даже за действия против существующего строя, независимый российский суд не позволял. Для борьбы с революционерами, при осуждении которых обычным судом не хватало доказательств, в конце XIX в. было создано Особое совещание при МВД Российской империи. В частности, И. В. Сталина к ссылке приговорило именно Особое совещание.

Но беловодские протестующие жители, наверное, не представляли такой опасности, чтобы передавать их Особому совещанию. Такая же пунктуальность была проявлена и при административном аресте Гайворонского и Тюрина. Прокурор Верненского окружного суда опротестовал их арест: «15 августа сего года Беловодский участковый пристав на основании статьи 21 Положения об усиленной охраны заключил под арест крестьянина селения Беловодского Семёна Гайворонского.

«Между тем, право ареста на основании означенных Правил принадлежит начальникам полиции, каковым участковый пристав, пользующийся правами лишь станового пристава, не является». [ЦГА РКаз, ф. И-44, оп. 1, том 11, д. 16396, л. 10]. Прошу обратить внимание, что речь идёт о лицах, подозреваемых в «ниспровержении существующего строя». Тогда губернатор области Фольбаум даёт указание Пишпекскому уездному начальнику Путинцеву «арест пристава заменить своим постановлением». Юридическая процедура была соблюдена, Гайворонский и Тюрин были арестованы на две недели, потом содержание под стражей было продлено ещё на две недели. [Там же, л. 13].

Несмотря на арест односельчан, недовольства в селе не прекратились, причём изливались они не только на войну, на дороговизну, но и на власть, на самого царя. «В Пишпеке распространяются слухи, – доносила охранка, – что в бедах крестьян виноват государь». Недовольство людей самодержавием проявлялось и в «непочтении» к портретам царя и его приближённых. 30 января 1915 г. крестьяне Беловодского Севастьянов, Андреев, Корнилов и Смирнов были арестованы за открытое осуждение царского правительства и оскорбление «царствующего имени». [(22), стр. 73].

23 августа 1914 г. указом губернатора на переселенческом участке Ак-Курчо Джамансартовской волости было учреждено сельское общество под названием Сретенское с причислением его к Фольбаумовской волости. Постановлением губернатора от 5-го июля 1915 г. было образовано Предтеченское сельское общество с причислением его к Полтавской волости. В 1915 г. гидротехники Семиреченского переселенческого района К. С. Озмитель, С. Т. Золотарёв и Д. В. Воронин проводили изыскания для разработки проекта водопользования рек Карабалта, Аксу и Сукулук.

В 1915 г. в Беловодском был создан и начал действовать Беловодский комитет Российского общества Красного Креста. В состав комитета вошли: председатель – священник Иоанн Ткачёв, заместитель председателя – А. А. Подварков (Беловодский участковый пристав), казначей – С. П. Опначкин (начальник почтового отделения), секретарь – Г. К. Кузнецов.

Члены комитета: священники М. Долиндо, М. Сущевский, С. Витвицкий, К. Тетерин, диакон С. Мятыга, А. П. Прозоров (ветеринарный врач), Г. Н. Петерсон, С. М. Карпов, Э. Г. Ювилер, А. Манаков, В. В. Морозова, П. А. Николенко, Г. Сологубов, П. Кондауров, Е. Гайворонский, Е. Салиев, Е. Белимов, Г. И. Пухов, А. Ф. Малюк, С. И. Макаревич (фельдшер), Агафонцев, Н. Улиско. (Не удивляйтесь обилию священников – это священники из окрестных сёл). [(160), неоф. часть, №103 от 18.04.1915 г.].

Происходили изменения и в культурной жизни села. Корреспондент газеты «Русский Туркестан», сожалея об отсутствии культурно-массовой работы в селе, всё же в 1901 г. отмечал: «Мы бы, однако, исказили истину, не упомянув об одной попытке занять обывательское внимание разумным развлечением. Я хочу сказать о достойном похвалы стремлении местного псаломщика (бывшего певцом в известной капелле Д. А. Славянского), образовавшего крестьянский хор (жаль, что автор заметки не назвал фамилию этого псаломщика – Б. М.).

«К сожалению, хор этот очень невелик и почти не выступает нигде, кроме церкви во время воскресных обеден. Нам удалось услышать хор, когда он выступал перед воинами Туркестанской бригады, следовавшей в Верный. Мы были приятно удивлены как прекрасным исполнением песен, так и их содержанием. Пелись лучшие народные песни из репертуара гремевшей когда-то капеллы Славянского». В 1915 г. стараниями заведующего училищем Кузнецова и волостного писаря Рымши был организован драматический кружок.

Любительские спектакли,  проходившие в помещении школы, несмотря на высокую плату (взрослый билет – от 50 коп. до 1 руб. 50 коп., детский – 15 коп.; для сравнения: фунт (400 гр.) баранины стоил 10 коп., пуд (16 кг.) сахара 10 руб.), охотно посещали не только местная интеллигенция, но и крестьяне; причём не только молодёжь, но и пожилые. В репертуаре кружка были спектакли «Оказия с пампушкою», «Кыивский ярмарок», «Разнохарактерный дивертисмент». [(160), неоф. часть, №174 от 29.06.1915 г. и №194 от 19.07.1915 г.].

Сборы от спектаклей шли на благотворительные цели. Так, в марте 1915 г. в Беловодский комитет Российского общества Красного Креста поступило пожертвование 47 руб. 69 коп., вырученное от любительского спектакля. [(160), неоф. часть, №103 от 18.04.1915 г.].  Любители не довольствовались только своими спектаклями, но и ездили в Пишпек. Так газета «Русский Туркестан», сообщая о спектакле в Пишпекском женском приходском училище, писала: «Кроме пишпекской публики были и приезжие из Токмака и Беловодского». [(205), №40 от 21.02.1904 г.].

1915-ый г. в Беловодском отметился ещё сильной бурей и небывалым градом. 19-го июля после очередного дождя (лето было влажное) разразилась такая буря, что у некоторых домов были снесены крыши, выбиты окна и поломано много деревьев. Буря была настолько сильна, что валила с ног слабых людей. На другой день гроза повторилась, причём с градом. Отдельные градины достигали величины голубиного яйца. Пострадали хлеба, дождливая погода подпортила заготовленное сено. [(161), №174 от 08.08.1915 г.].

Несмотря на войну, экономическая и культурная жизнь не замирала. В 1915 г. в Беловодском участке были учреждены новые ярмарки в сёлах: Новониколаевском, Сретенке – со 2-го по 9-ое февраля, Благовещенском – с 25 марта по 1-ое апреля и Успеновском – с 15 по 22 августа. [(161), №217 от 01.10.1915 г.]. Первая библиотека-читальня в Киргизии была открыта в Токмаке в 1870 г. В Беловодском давно ожидаемая бесплатная библиотека-читальня открылась в 1916 г. Ещё в 1914 г. жители села приняли решение об открытии читальни, но осуществление затянулось на два года, хотя за это время крестьяне выделили на читальню 300 руб. [(160), неоф. часть, №7 от 10.01.1916 г.].

Летом 1916 г. по всему Туркестану прокатилось восстание коренных жителей края (туркмен, узбеков, казахов, киргизов). Поводом к восстанию послужил указ о призыве инородческого населения, ранее освобождённого от воинской повинности, на тыловые работы идущей Первой мировой войны, участницей которой была и Россия. В августе 1916 г. были волнения и на территории Беловодского участка. Событие громадное по охвату территории, по продолжительности, по последствиям, значимое, сложное, противоречивое и трагическое. Поэтому в этой главе я ограничусь только упоминанием. Подробно восстание описано в главе «Восстание 1916 г. в Беловодском участке».

Прошлое – хорошее или плохое – всё равно оно было, всё равно оно наше. Кроме освоения нового края, его развития и достижений, в истории села были и негативы. Многие авторы и неоднократно отмечали пьянство в русских поселениях, объясняя это оторванностью от центра, неустановившейся общностью из-за смешения обычаев и традиций разных губерний, отсутствием храмов, библиотек и других культурных центров, неразвитостью просвещения. И в то же время по трезвости приводили в пример немецких колонистов Аулиеатинского уезда, переселившихся из Китая дунган и местных узбеков.

Постановлением губернатора области от 29.04.1908 г. общественное питейное заведение в Беловодском за торговлю спиртными напитками в ночное время было закрыто «на время состояния Пишпекского уезда на положении усиленной охраны». Но уже через три месяца газета «Семиреченские ведомости» в №59 от 22.07.1908 года писала: «С 10-го мая по 1-ое июля сего года в селе Беловодском был закрыт общественный питейный дом, ввиду ежедневных драк и безобразия со стороны пьяных. 

«С закрытием питейного дома в селе водворились порядок, тишина и спокойствие. Село как будто переродилось, из буйного стало тихим. Часть мужиков, не заражённых алкоголем, радовались наступившей тишине и порядку и поговаривали об окончательном закрытии кабака. Но есть и сторонники кабака, прикрываясь общественными доходами от кабака, ратовали против закрытия. С 1-го июля пришло разрешение об открытии питейного заведения, уже не общественного, а разрешённого частному лицу.

«Немного утихшая волна опять разбушевалась. Оргия разнузданности возобновилась в более крупных размерах, ибо каждый алкоголик старается наверстать упущенное. Оргия пьянства и драки начинаются с утра и продолжаются до ночи. Пьют дети, юноши, мужи и старики, убелённые сединами. Честь и хвала нашим женщинам, которые не только не принимают участие в пьянстве, но, наоборот, всячески стараются отклонить своих от пьянства. Видят они, что пьянство есть очаг всех пороков, и всё их благосостояние идёт в кабак».

Возможно, корреспондент и сгустил краски, но есть этому и подтверждающие факты, начиная с названия одной из улиц села – Пьяная. А на повторное открытие кабака сельское правление подталкивал и экономический фактор. В 1897 г. базарная площадь давала Беловодскому земскому обществу 600 руб. дохода за счёт аренды торговых мест, а содержатель питейного заведения платил обществу 550 руб. [(192), стр. 67]. Кроме общего утверждения о пьянстве есть и конкретные подтверждающие факты. Например, в постановлениях губернатора области за 1916 г. сообщается:

«Крестьян селения Беловодского Петра Завьялова и Василия Поляева за появление их 6-го апреля 1916 г. на улице сел. Беловодского в состоянии явного опьянения, а Завьялова, сверх того за тайную торговлю водкой, заключить Завьялова  на 2 месяца в Пишпекскую тюрьму, а если состоятельный, то тюремное заключение заменить ему штрафом в 500 руб., а Поляева на – 30  суток в карцер при местном управлении, без замены  штрафом. Об участнике пьянства, нижнем чине Якове Дудко, сообщить его военному начальству для наложения на него соответствующего взыскания». [(160), 25. 05. 1916 г., №115].

Другое сообщение газеты «Семиреченские ведомости»: «Фельдшера Александра Потёмкина за появление 1-го мая 1916 г. на улице сел. Беловодского в состоянии явного опьянения оштрафовать на 25 руб., а при несостоятельности подвергнуть аресту в карцере при Беловодском волостном правлении на 7 суток». [(160), 03.06.1916 г., №122]. Наказание Завьялова на 500 руб. довольно суровое. Для сравнения, фунт (400 г.) сахара в это время стоил 25 коп., за пуд (16 кг.) говядины – 4 руб.

Обосновано оно было тем, что с началом войны были введены строгие меры за употребление и незаконную торговлю спиртными напитками. Например, приказ Туркестанского генерал губернатора от 8 октября 1916 г. гласил: «Предписываю выслать из пределов края нижепоименованных лиц, как уличённых в тайной продаже спиртных напитков. … 5) Заведующего Беловодским пивоваренным заводом Василия Григорьева Лукьянова. … Лицам этим даётся срок не свыше одного месяца для устройства их имущественных дел». [(161), 14.10.1916 г., №222].

Есть и интересные факты на эту тему. Постановление губернатора области гласило: «Владельца Беловодской аптеки, провизора Головко, оштрафовать на 150 руб. за продажу из аптеки «киндер-бальзама» с нарушением установленных норм». Оказывается, «киндер-бальзам» – спиртосодержащее лекарство, и его местные мужики употребляли вместо отсутствующей водки, да ещё с иронией говорили, что «хорошо помогает от живота». Этот юмористический факт нуждается в объяснении.

Попытки борьбы с пьянством предпринимались и до революции. С началом Первой мировой войны был издан указ о прекращении торговли алкогольными напитками на период мобилизации, а затем и на весь период военного времени. Царское правительство решилось на такой шаг, несмотря на то, что в бюджет 1914 г. уже был заложен доход от винной торговли. Демонстраций против указа не было, но это не означало, что народ отказался от употребления спиртного. В результате, оживились самогонщики и спекулянты.

Для борьбы с первыми были введены карточки на сахар. В отношении нарушителей правил торговли спиртным последовало ужесточение наказаний от штрафов и отзыва лицензий до тюремного заключения. О чём и рассказывали вышеприведённые факты. Но пьющее население приспособилось к этим запретам. Например, в аптеках можно было выписать особую, «лечебную водку» для наружного применения. Неудивительно, что спрос на такие рецепты возрос в разы, начали появляться фальшивые рецепты. Вот о такой «лечебной водке» и рассказывает приведённый факт.

Другим недостатком было отсутствие сплочённости. Пример тому разделение главной улицы села по землячествам, столкновения с новосёлами села Садового. Те же авторы, которые писали о пьянстве, также противопоставляют русским переселенцам единство дунган и взаимопомощь немецких колонистов. И третье – прижимистость, что проявилось и в 1878 г., когда  крестьяне  отказались  снизить  цены  на  хлеб  для   прибывших   дунган.   Даже  Колпаковский, приехавший в Токмак специально для этого, не смог уговорить крестьян помочь прибывшим дунганам из Китая и, рассердившись, уехал.

И в 1886 г. во время голода киргизов после джута, когда собранные голодающим по благотворительности 3.500 пудов хлеба пожертвовали в большинстве узбеки, дунгане, татары. В заключение о казачестве в Беловодском участке. В общих источниках говорится, что в Пишпекском уезде была одна казачья станица – Самсоновская, основанная 1-го октября 1910 г. в урочище Бурулдай, Сарыбагишевской волости (северо-восточнее Токмака). Пишпекский уезд был разделён на три участка: Токмакский, Пишпекский и Беловодский.

В «Обзоре Семиреченской области за 1904 г.» читаем: «Беловодский участок: казачьих выселков – 2» (стр. 3), а также даются сведения о количестве пашни и скота в казачьих селениях (ведомости №4 и №5 «Обзора»). Возникает вопрос: так были казачьи станицы в Беловодском участке или нет? И само Беловодское – казачье или крестьянское поселение, станица или село? Распоряжением Министерства внутренних дел в 1891 г. Семиречье было закрыто для переселения на два года.

В 1896 г. запрет был продлён. Это распоряжение приостановило только официальную выдачу разрешений на переселение, но не могло остановить самовольного движения переселенцев в область. Наплыв, начавшийся ещё в неурожайные 1891 и 1892 гг., принял особенно значительные размеры после новых неурожайных 1901 и 1902 гг. Надежды переселенцев, что их явочное прибытие на место поселения и усиленные ходатайства о водворении увенчаются успехом, не оправдались.

Поэтому часть их покидала область, направляясь в другие места или даже возвращаясь обратно на родину. Большинство же продолжала проживать в области, устраиваясь в городах и старожильческих селениях или на арендованных у казаков и кочевников землях, создавая в области напряжённую обстановку. На основании решения о приостановке переселения областной администрации было поручено изыскание участков, на которых могли бы быть поселены переселенцы.

В результате этого поручения появилось предложение областной администрации об изъятии у казахов и киргизов значительных участков в долинах рек Или, Чу и Нарына. В том числе, в 1893 г. земельной комиссией по реке Чу из пользования казахов и киргизов было изъято 6 участков земли, общей площадью 81.758 десятин, которые были зачислены в земельный запас Семиреченского казачьего войска. В 1900 г. губернатор Семиреченской области М. Е. Ионов в письме Туркестанскому генерал губернатору поставил вопрос об ускоренном заселении Семиреченской области русскими.

Причём Ионов высказывался за казачью колонизацию. Он мотивировал своё мнение следующими соображениями: 1) необходимость усиления Семиреченского казачьего войска, единственный в крае кавалерийский резерв; 2) казаки необходимы на случай волнений среди мусульман; 3) казаки дисциплинированнее крестьян, поэтому будут служить примером послушания для остального населения. Резервом для увеличения казачества Ионов считал создание новых казачьих станиц путём переселения из России и причисления в казаки уже переселившихся крестьян, а также инородцев Семиреченской области.

Туркестанский генерал-губернатор С. М. Духовской на основании письма Семиреченского губернатора представил Военному министру записку, в которой, соглашаясь с основным мнением Ионова об увеличении численности Семиреченского казачества, отвергал некоторые его предложения. Духовской полагал необходимым прежде удовлетворить существующие потребности казачества в земле, и только потом перейти к увеличению численности Семиреченского казачества путём зачисления в казаки крестьян, уже прибывших в Семиречье, и инородцев.

Для этого, по мнению Духовского, следовало осуществить следующие мероприятия: 1) прекратить переселение в Семиречье; 2) местным властям выделить кредит в 50 – 100 тыс. руб. на закупку земли у киргизов по приговорам их обществ; 3) зачислять киргизов в казаки не волостями, а персонально и с выделением им казачьего надела; 4) ограничить число казаков из киргизов 15-ью процентами от общего состава. Военный министр на предложении Духовского наложил резолюцию: «Дать ход делу, не затягивая реформу на несколько лет».

В проведении реформы министр устанавливал два основных принципа: 1) во избежание недовольства и волнений, земли у киргизов изымать за вознаграждение; 2) там, где нет возможности выделить полный земельный надел, определять пеших казаков, с уменьшением надела. Приказом министра Смиреченскому войску выделялись ассигнования по 75 тыс. рублей в год. Но из-за начавшейся войны с Японией кредит был закрыт, и кампания зачисления крестьян в казаки была прекращена. [(205) №101 за 1905 г.]

В отчёте о состоянии Семиреченской области в 1900 г. говорилось: «Многие пространства в южной части области представляют собой отличные места для образования на них русских поселений. Но так как пространства эти отдалены на значительные расстояния от ныне существующих селений и раскинуты среди кочевьев кара-киргизов, то в целях политических было бы желательно, чтобы вновь учреждённые селения были бы казачьими.

«При малочисленности кавалерии в Туркестанском округе, казаки, как земледельцы-воины, имеют важное значение кавалерийского резерва, могущего оказать большую услугу в случае брожения в обширных киргизских степях. Кроме того, с увеличением численности Семиреченского казачьего войска, последнее сможет увеличить число выставляемых им полков». [РГИА, ф. 1282, оп. 3, д. 509, л. 2]. В 1903 г. из-за большого наплыва переселенцев, чтобы избежать самовольного занятия киргизских земель и образования нежелательной массы обнищавших переселенцев, было решено нижнечуйские участки занять крестьянскими переселенцами с последующим зачислением их в казачество.

Так были созданы сёла по реке Чу Успенское, Благовещенское, Алексеевское, Вознесенское, Ильинское. Крестьяне, чтобы хоть как-то устроиться, первоначально соглашались на любые условия. Известен, например, приговор крестьян 3-го участка об их согласии на переход в казачье сословие. Но после земельного устройства столкнулись с другими трудностями. Такими сложностями были тягостные условия несения казачьей службы. Количество выделяемой земли по 30 десятин на каждую мужскую душу впечатляло и сейчас впечатляет.

Но, как говорит русская пословица, в чужих зубах кусок всегда больше. Казачество было иррегулярным (полурегулярным) войском. Во времена начала освоения Семиречья казак служил «сколько может», до старости. В описываемый период срок службы, конечно, уменьшился. Казак служил 3 года в подготовительном разряде, 12 лет – в строевом разряде и 5 лет – в запасном разряде. Итого 20 лет. Подготовительный разряд проходил первоначальную подготовку молодых казаков по месту жительства, в лагерях.

В строевом разряде первые 4 года казаки несли действительную службу в местах определяемых Военным ведомством. Следующие 8 лет, называемых льготными, служили в частях, расквартированных в Семиречье, составляли таможенную и пограничную стражу. Льготная служба состояла из охраны границы; таможенной стражи; ежегодных сборов для военной подготовки в лагерях; командировок в составе отрядов, формируемых для местных военных походов; охраны караванов; сопровождения арестантских этапов; разведывательных и научных экспедиций; дежурства на пикетах.

О службе в запасном разряде, кроме подготовки «малолеток», казачат, я расскажу после описания земских повинностей. Следующей большой нагрузкой были значительные расходы на казачью экипировку. Казаки обмундировывались и снаряжались (конь, седло и сбруя) за свой счёт. Вооружались частично за свой счёт, и часть за счёт казачьего войска. Из казачьего вооружения стоимость шашки за собственный счёт казака. Стоимость пики за счёт войсковой казны. Половина стоимости огнестрельного оружия (винтовка, револьвер), все принадлежности к этому оружию и шанцевый инструмент оплачивались из войсковой казны, а половина – за счёт казака.

Общая стоимость подготовки казака на службу обходилась ему в ценах 1905 г. в 200 рублей (при стоимости пшеничной муки 60 коп. за пуд). Требования эти были жёсткими. Были случаи, когда у казачьей семьи описывалось и продавалось имущество, если по каким-то причинам казак не снаряжался на службу за счёт общества. Ещё надо учитывать и то обстоятельство, что во время нахождения в запасе казак должен был свою форму и всё своё снаряжение содержать в исправности и готовности.

Всё это носится и используется на местной службе и на ежегодных лагерных сборах, а потому требует обслуживания и обновления. Казачьи лошади на службу принимались в возрасте от 5-и до 10-и лет, причём со строгими требованиями для военной службы. Нередки были случаи, когда у призываемого казака лошадь отбраковывалась, и ему приходилось покупать другую опять же за свой счёт. Поэтому после прохождения полковой службы (4 года) казак через год должен был менять лошадь.

В особенности тяжело было тем семьям, которым приходилось снаряжать на службу поочерёдно нескольких сыновей. Служба казаков включала и отбывание хозяйственных повинностей. Это были общие для всех (крестьян и казаков) земские повинности: содержание в исправности дорог и мостов, гужевая повинность, обязанности при следовании воинских частей (обеспечение подводами, ремонт воинских транспортных средств, квартирование команд и их обеспечение, например, топливом).

Кроме этих, общих для всех, казаки запасного разряда ещё несли и свои казачьи повинности: служебные наряды  при казачьих правлениях (дежурные, дневальные, рассыльные); ночной караул при этих правлениях и хлебных магазинах (складах); строительство и ремонт полковых сооружений и казарм; работа при казачьих правлениях (уборка и вывоз мусора, подвозка топлива, чистка арыков); заготовка кормов для общественных жеребцов-производителей; пересыпка хлеба из одного общественного магазина в другой при ремонте склада или замене хлебного запаса. [(160), №50 от 22.06.1907 г.].

Показательный пример значительных нагрузок на казаков. По каким-то причинам, были случаи привлечения разночинцев, проживающих в казачьих станицах, для исполнения земских повинностей наравне с казаками. По этому поводу Наказному атаману поступила жалоба. Приказом от 03.06.1907 г. Наказной атаман Семиреченского казачьего войска Ионов разъяснял станичным и выселковым атаманам, на какие повинности нельзя привлекать разночинцев, проживающих в станицах.

То есть, у казаков, по сравнению с крестьянами и мещанами, были дополнительные земские повинности. При таких условиях боевой и внутренней службы (частых отвлечениях казака на полевую службу и лагерные сборы) казакам было затруднительно заниматься своим хозяйством. Поэтому казаки или сдавали свою землю в аренду, или нанимали работников. Ведение хозяйства ложилось на женские плечи. Отсюда в казачьих хозяйствах количество скота, например, было меньше, чем в крестьянских.

В результате, тягостные условия несения казачьей службы, дополнительные расходы на казачью военную экипировку; а главное, экономические трудности ведения казачьего хозяйства удерживали многих, даже при существующих трудностях неустройства, от зачисления в казачество. Личные прошения о зачислении в казачье сословие принимались. Против массового перевода самовольных переселенцев в казаки выступил Туркестанский генерал-губернатор, Наказной атаман Семиреченского казачьего войска генерал-лейтенант Субботич. Объяснял он это тем, что «это может внести в войско вредную деморализацию, поведёт к упадку духа казачества». [РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 116, л. 8].

Но главным осложнением было в системе землепользования и отсутствии орошения. При дешевизне сельскохозяйственных продуктов в Семиречье вообще, а в отдалённых пограничных районах – тем более, применение удобрений, передовых технологий и  сельскохозяйственной техники не оправдывало затраченные вложения. Поэтому крестьяне вели экстенсивное хозяйствование.  А при экстенсивном же способе ведения полеводства требуются большие площади земли, чтобы оставлять их на  несколько лет под залежь для восстановления плодородия.

Поэтому, не получив полного казачьего земельного надела, крестьяне отказывались переходить в казачество. В прошении Вознесенского сельского общества Пишпекского уезда (Беловодский участок) от 4-го сентября 1908 г. говорилось: «При заселении Вознесенского посёлка (4-го Чуйского участка) в 1906 г. мы были зачислены в казаки с наделом земли по 30 десятин на каждую мужскую душу. Но вскоре нас перевели на крестьянское положение с уменьшением надела с 30-и до 10-и десятин.

«Причём при переводе нам было объявлено, что на первоначальное обзаведение и устройство хозяйства нам будет выдано пособие в размере 165-и рублей на каждое домохозяйство, а для орошения полей проведут за счёт казны арык. Но ни одно из этих обещаний до сего времени не выполнено». Далее просители описывают и другие свои трудности и сообщают: «В течение текущего года 15 семей, доведённые нуждой до крайней степени, побросали на произвол судьбы свои усадьбы с постройками и ушли, что называется, куда только возможно. Будущей весной собираются переселиться отсюда ещё более 20-и семей». [РГИА, ф. 1396, оп. 1, д. 314, л. 112]. 

По соглашению, состоявшемуся в 1906 году между Военным министром и Главноуправляющим землеустройством, земли, предназначенные в запас Семиреченского казачьего войска в Пишпекском и Пржевальском уездах в количестве 130.000 десятин земли передавались в переселенческий фонд. Селения по реке Чу остались крестьянскими. Сохранили казачий статус только станица Самсоновская, находящаяся в более благоприятной предгорной климатической зоне и расположенная ближе к опорным пунктам области – Верный, Токмак, Пишпек, одна станица в Пржевальском уезде и одна в Нарыне.

В результате, попытки создания казачьих станиц в Беловодском участке не увенчались успехом, хотя первоначально об этом и объявили. В обзорах Семиреченской области за 1907 и 1908 г. о казачьих станицах в Беловодском участке уже не упоминается. Вместо них указывается Вознесенская волость из крестьянских селений Алексеевского, Вознесенского, Благовещенского, Ильинского и Успеновского. В ведомости о составе населения Беловодского участка по сословиям казаки также не указываются.

В «Семиреченских ведомостях» в заметке о шести Чуйских переселенческих участках говорилось, что «надельной земли определено 10 десятин на душу, в том числе 3 десятины поливных и 7 – без полива».[(160), неоф. часть, №62 от 03.08.1907 г.]. То есть, надел был крестьянский, а не казачий. Ревизор землеустройства Г. Ф. Чиркин, в 1908 г. рассказывая о нарушениях в водопользовании, упоминает «третий правобережный Чуйский участок (бывший казачий)». Обращаю внимание на приставку «бывший казачий». [(257), стр. 65].

Некоторые авторы в заблуждениях о казачестве идут ещё дальше: время от времени появляются утверждения, что основателями села Беловодского были казаки, а Беловодское – казачья станица.  Не умаляя заслуг казачества в освоении Семиречья, но для исторической точности, надо сказать, что на месте села Беловодского был казачий пикет, где казаки, сменяясь, вахтовым способом несли службу первые годы установки пикета до организации регулярного почтового сообщения в 1870 г.

Ничего казаки не основывали, никаких строений, кроме необходимых для службы на пикете, не возводили и свои семьи сюда не переселяли. Основали Беловодское крестьяне, и оно всегда было крестьянским поселением. В списке поселений Семиреченского казачьего войска Беловодское не значится даже по третьему разряду. А по своей величине и значимости оно вполне могло бы претендовать на станицу первого разряда. Наоборот, во всех документах, касающихся Беловодского, начиная с его основания, поселение именуется выселком и селом, а не станицей; жители именуются крестьянами, а не казаками.

В списке 1871 г. мест, избранных в Семиреченской области для образования СЕЛЬСКИХ поселений (не казачьих! – Б. М.) сказано: «Деревня (не станица! – Б. М.) Беловодская около пикета Аксуйского». [(160), 1871, №9].  В справочнике «Материалы для статистики Туркестанского края под ред. Н. А. Маева. Т. 1. СПб. 1872 г.» сказано: «По сведениям 1871 г. в Токмакском уезде казачьих поселений нет». (Стр. 188).

Генерал-губернатор Туркестанского края Кауфман 6-го марта 1879 г. обратился в Главное управление иррегулярных войск Военного министерства с предложением о переводе части крестьян Семиреченской области в казачье сословие Семиреченского казачьего войска. В ведомости крестьянских селений Семиреченской области, прилагаемой к рапорту, против строки «деревня Беловодская около станции Аксуйская», в графе «примечания» сделана запись: «Оставить в крестьянском сословии». [РГИА, ф. 573, оп. 3, д. 1784, л. 9].

В циркуляре губернатора Семиреченской области от 04.08.1883 г. о создании в области шести волостей говорилось: «Образовать из крестьянских поселений следующие волости: в Токмакском уезде … Беловодскую из селений Беловодского, Сукулукского и Карабалтинского». [(160), от 13.08.1883, №33]. То есть, село Беловодское было и осталось крестьянским поселением со дня своего основания.

31 октября 1910 г. в статье «Законопроект землеустройства казаков» «Семиреченские ведомости» сообщали, что переселенческое Управление в 1909-10 гг. отвело существующим станицам 75 тысяч десятин земли в возврат тех 116 тысяч десятин по рекам Чу, Тасме и Нарыну, которые предназначались казачьему войску, но в 1905-06 гг. отошли переселенцам. [(160), неоф. часть, №101 от 31.10.1910 г.].

16-го октября 1916 г. на совещании у Туркестанского генерал-губернатора, в связи с восстанием 1916 г., было решено создать на территории Киргизии ещё пять казачьих станиц: одну в Пишпекском уезде возле села Георгиевка, остальные в Пржевальском и Нарынском уездах. Буквально накануне революции, 22-го февраля Куропаткин обратился с этим предложением к правительству. Но произошла Февральская революция с её поворотными событиями, и было уже не до создания новых казачьих станиц. А большевики, придя к власти, вообще повели жестокую политику против казаков, так называемое, расказачивание.

Продолжение истории села Беловодского читайте в главе "Восстание 1916 года в Беловодском участке".