Слово «колонизация» произошло от латинского глагола «colo», имеющего следующие значения: 1) обрабатывать возделывать; 2) обитать жить населять; 3) заботиться, окружать вниманием; 4) осуществлять, насаждать и изучать; 5) почитать, чтить, оказывать внимание; 6) общаться с кем-либо. Производные значения слова «colonia» – 1) земельная собственность, сельскохозяйственный участок; 2) поселение граждан какого-либо государства на чужой территории. (Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. М. 2003).

Исторически сложилось так, что толкование термина «колонизация» в западной и российской историографиях различны. В словаре американского английского языка, New Oxford American Dictionary, нет понятия «колонизация», но есть производный глагол: «колонизировать» – страну или её жителей, посылать переселенцев на какую-либо территорию, поселиться на этой территории и установить политический контроль над территорией и аборигенами, присвоить их земли и владения для собственных нужд.

В «Словаре географии человека», The Dictionary of Human Geography, термину «колонизация» даётся следующее объяснение: «Установление и поддержание верховенства в течение длительного периода времени суверенной власти над подчинёнными людьми другого гражданства, которые не допускаются к государственному управлению. … Характерные черты колониальной ситуации включают в себя политическое и правовое господство над обществом колонии, отношения экономической и политической зависимости и эксплуатации между имперской властью и колонией, а также расовое и культурное неравенство».

Обе формулировки целиком и полностью не характеризуют положение Киргизии в Российской империи. В первой формулировке. «Колонизировать страну или её жителей». А как быть с добровольным вхождением в состав России Северной Киргизии? «Присвоить земли аборигенов». Землёй кочевники пользовались, но принадлежала она и распоряжался ею хан. В составе России у кочевников изымалась только часть земли, киргизам оставляли надел в 40 десятин и более для благополучного проживания, причём без уплаты налога на землю. «Присвоить владения аборигенов». Сносимые зимовки киргизов, если они попадали в зону проектируемых участков для переселенцев, оплачивались, в том числе и перевоз имущества и остатков строений нужных владельцу.

Во второй формулировке. «Подчинённые люди не допускаются к государственному управлению». Старшины киргизских волостей избирались самими киргизами. Надо признать, что утверждались они в должности и снимались за нарушения и преступления губернатором области. В высшем законодательном органе Российской империи – Государственной думе были представители «инородцев». В Думу 4-го созыва (1912-1917) от Семиреченской области в был киргиз племени бугу, общественный деятель Кадыр Байсариев (1843-1926).

«Расовое и культурное неравенство». Современный исследователь этнических проблем Р. А. Шермерхорн, утверждая о неразрывности понятий «империализм» и «расизм», отмечает, что мировая история всё же знает одно исключение: Российская империя расизма не знала никогда. Лорд Д. Н. Керзон, ярый ненавистник России, занимавший в 1919-1924 гг. пост министра иностранных дел Великобритании, после своей поездки в дореволюционную Россию отмечал:

"Русский братается в полном смысле слова. Он совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей степени напоминает злобу, чем сама жестокость. Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами. Его непобедимая беззаботность делает для него легкой позицию невмешательства в чужие дела; и терпимость, с которой он смотрит на религиозные обряды, общественные обычаи и местные предрассудки своих азиатских собратьев, в меньшей степени итог дипломатического расчета, нежели плод беспечности." (Нестеров Ф. Ф. Связь времен. М. 1987. Стр. 108).

Также неверно утверждение про культуру. Русские исследователи и учёные изучали историю, этнографию и природу Киргизии, в Ташкенте издавалась «Туркестанская туземная газета», открывались русско-киргизские школы, киргизские мальчики учились в русских гимназиях. Одарённые выпускники гимназий учились в вузах России. Из иргизов Абдыкерим Сыдыков учился в Казанском университете, Джанек Султанаев – в Варшавском зооветеринарном институте и Кожомурат Сарыкулаков - учился на государственной стипендии в Киевском университете. (https://elgezit.kg/2020/05/12/uroki-istorii-o-tom-kakimi-byli-nashi-pervye-deputaty/).

Для сравнения рассмотрим понятие «колонизация» в российской историографии. Например, определение известного российского демографа Л. Л. Рыбаковского: «Колонизация – исторически определённый процесс заселения и освоения малозаселённых и слаборазвитых окраинных земель». В «Демографическом понятийном словаре», М., 2003 даётся более расширенная трактовка: «Колонизация – элемент государственной политики, осуществляемый с привлечением разнообразных материальных ресурсов и имеющий целью заселение и освоение слаборазвитых и малозаселённых окраинных земель своей страны, а также создание поселенческих и производственных структур за её пределами». (Вопросы истории, 2019, №4, стр. 21-22).

Если в Европе понятие «колония» связывалось с эксплуатацией и грабежом заморских территорий, то действия России относительно присоединённых территорий принципиально отличалась от политики европейских держав в завоёванных странах. Видные русские историки XIX в. Ключевской В. О. и Соловьев С. М отмечали, что «история России есть история страны, которая колонизируется». Под колонизацией они понимали освоение и развитие новых территорий. (Шаповалов В. Ф. Истоки и смысл Российской цивилизации. М. 2003, стр. 70). 

Именно так термины «колония», «колонизировать» трактовались в хозяйственной деятельности, в деловой переписке, в работах историков, экономистов и географов. Есть немало работ о колонизации не только Сибири, но и Черноморского побережья или, например, Саратовской губернии. Документ из Российского государственного исторического архива (РГИА) ф. 396, оп. 5, д. 1037 называется «О колонизации острова Новая Земля Архангельской губернии». О каком грабеже и эксплуатации на Новой Земле может идти речь, когда там и населения нет.

В РГИА под №381 есть фонд Канцелярии Министра земледелия, в которой кроме других отделений (инспекторское. распорядительное, счётное) было и Колониальное отделение. В ведении этого отделения были не «колониальный грабёж и эксплуатация инородцев», а вопросы межевания земель, выделение и оформление земельных наделов, надзор за соблюдением прав как переселенцев, так и местных жителей в сфере землепользования. Например, вот одно из дел этого отдела: «О подсудности опекуна над аймаком калмыка Тюрбаева за самовольный сбор денег с калмыков». (РГИА, ф. 381, оп. 14, д. 61).

Главноуправляющий землеустройством в представлении в Совет министров от 23 мая 1909 г. так определял основные принципы колониального освоения Семиречья, которыми руководствовалась «русская власть, исторически объединяя разноплемённые народы под Российской державой. Принципы эти – незыблемость законных прав воссоединившихся с Россией мирных народностей, уважение к их религии и законным правам на землю и закономерные формы управления. Оставить каждого при своём, ввести племена Семиречья в круг христианских культурных понятий и форм быта, поднять богатство края повышением его производительных сил, создать из Семиречья богатую русскую колонию, а не нищую деревню – вот единственная цель, достойная русской власти». [РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 929].

В силу этого надо различать «колонизацию» от «колониализма»; видеть отличие освоения, обустройства и развития новых территорий (в том числе и Киргизии) от грабежа и даже истребления местного населения (индейцы Америки, аборигены Тасмании, работорговля в Африке). Конечно, далеко не все из присоединенных территорий были колонизированы в  подлинном смысле, то есть освоены и превращены в органическую часть России. Но освоение гораздо более трудный и сложный процесс, чем простое присоединение. Он требует длительного срока, значительных усилий и своих решений, чтобы обеспечить длительное и устойчивое существование на вновь обретаемых территориях.

Поэтому несправедливо считать Туркестан колонией.  «Ни центральное правительство, ни законодательство, ни местная власть, ни общественное мнение не рассматривали среднеазиатские территории как российскую колонию. … Русский Туркестан не был колониальной окраиной государства. Это была особая национальная территория, стремившаяся к органичному слиянию с остальной империей». [Васильев Д. В. Организация и функционирование главного управления в Туркестанском генерал-губернаторстве (1865–1884 гг.) // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1999, №3, стр. 67].

Советская историческая наука, в описаниях событиях прошлого страны выдвигала на первый план классовую борьбу и эксплуатацию народа. В исторической литературе 1920-1930-х годов преобладало положение, что вся деятельность царской администрации имела исключительно негативный характер. Впоследствии оценки смягчились прогрессивностью вхождения, но всё равно активно проводилась информационная политика, по которой царская Россия считалась «тюрьмой народов», а Советский Союз – «семьёй братских народов». С этой позиции и работали историки, социологи и экономисты, замалчивая, искажая и отфильтровывая факты.

Например, говорили о гнёте, о налоговом бремени, не приводя сопоставлений. Но если провести сравнение, то выясняется, что во времена правления Кокандского ханства налоги были в 2-2,5 раза больше, чем после присоединения к России, а у русского крестьянства – выше, чем у кочевников, тем более с учётом воинской повинности. Длительное время Туркестан был убыточным регионом в Российской империи, впервые прибыль превысила расходы через 40 лет после присоединения – в 1906 г. Поэтому характеристика российского периода в истории Киргизии, как колониального, вызывает большие сомнения.

После провозглашения независимости национальные историки развили негативный подход в оценке прошлого и нахождение Киргизии в составе Российской империи оценивают только как колониальная эксплуатация, причём «колониальное ярмо» сделали ещё более жестоким. Для объяснения и оправдания выхода Киргизии из Союза национальные историки сменили позицию прогрессивного вхождения в состав России на период колониальной эксплуатации и угнетения. В статьях, работах и учебниках создаётся негативный образ Российского государства, как колониальной империи.

Ленинское положение о колониализме Российской империи подхвачено историками национальных республик. Безусловно, интересы имперского, русского народа были приоритетом во внутренней политике государства, но и «империей зла», какой Россия представляется в современных публикациях национальных историков, она не была.

Если в советское время упоминание о российском колониализме оговаривалось прогрессивностью присоединения к России, то в работах и учебниках по истории постсоветских государств, наоборот, делается упор на колониальный гнёт, возрождается позиция М. Н. Покровского «абсолютного зла» присоединения Туркестана к России. Россию обвиняют в колониальном грабеже, попрании прав и интересов среднеазиатских народов и даже в геноциде. В этом направлении, кроме собственных измышлений, ссылаются на упоминания о российском колониализме в советский период.

Россия не была классической колониальной империей. Управление в Туркестане называлось «военно-народным». Название «народное» не было пропагандистским ходом. Образованное в 1867 г. Туркестанское генерал-губернаторство находилось в ведении Военного министерства. При этом низовая власть и вопросы местного самоуправления оставались в руках традиционных мусульманских выборных органов. Такое своеобразное сочетание военной администрации с выборной местной властью получило название «военно-народного управления», и просуществовало оно, несмотря на некоторые критические замечания, до 1917 г. Что-то я не встречал в африканских колониях таких местных выборных органов самоуправления.

Ещё первый генерал-губернатор Туркестанского края К. П. Кауфман так сформулировал государственную политику России в Туркестане: «сделать как православных, так и мусульман одинаково полезными гражданами России». Этнограф Миропиев М. А. (1852-1919) подчеркивал, что в случае с Туркестаном речь шла не о «колониальной экспансии» России, а о «прочном, крепчайшем приковании земель этих навсегда к России и в постепенном органическом их слияния с нею». [Миропиев М. А. О положении русских инородцев. СПб, 1901, стр. 397]. В обоснование этой позиции, что Киргизия не была колонией, приведу несколько примеров, которые раньше, не то, чтобы не были известны, а, я считаю, замалчивались.

Подборка, в основном, сделана из приказов, постановлений и циркуляров по Семиреченской области от правительственного Сената до губернатора Семиреченской области. Также приводятся факты проявления заботы о местном населении, о льготах и преимуществах, ему предоставляемых, немыслимых, например, в английских колониях. Это не агитки, не предвыборные обещания кандидатов на административные посты, не приукрашенные отчёты действовавшей власти, не восхваляющие описания сторонников существовавшего режима, а указы и постановления обязательные для граждан и административных лиц, за неисполнение которых наказывали. Факты приводятся в хронологическом порядке с минимумом комментариев, выводы постарайтесь сделать сами. Некоторые из приводимых ниже указов «колониального периода» неплохо было бы применить и сейчас, после установления независимости.

Положение об управлении в Семиреченской и Сыр-Дарьинской областях.
Пункт 269 этого Положения гласил, что «бедные киргизы не только не были вынуждаемы платить подать наравне с богатыми, но, в случае крайней бедности, и вовсе освобождаются от участия во взносе таковой». («Публикации по Семиреченской области» №51 от 18.12.1871 г.). За счёт богатых, конечно, поэтому рекомендовалось «освобождать бедных от участия во взносе казённых сборов, с раскладкою причитающихся с них суммы на общество». Волость в целом должна была подати выплатить полностью. Генерал-губернатор Степного края свои циркуляром от 14.04.1887 г. №1756 «О раскладке сборов с кочевников» напоминал об этом:
«Временное положение об управлении Семиреченской областью требует, чтобы раскладка кибиточной подати и других сборов с кочевников производилась по благосостоянию киргизов. Считая это правило крайне важным, мною неоднократно делались настояния, чтобы уездные начальники обратили на это особое внимание». («Семиреченские областные ведомости» №19 от 09.05.1887 г.). И в последующих распоряжениях-напоминаниях о сборе ежегодных податей постоянно подчёркивалось, что при раскладке налога «должны принять в соображение платёжную способность каждого владельца». А если эти рекомендации нарушались, то приказом губернатора области №15 от 20.01.1900 года предписывалось:
«Уездному начальнику должны быть подаваемы жалобы на неправильности при раскладке податей в аульных обществах по благосостоянию». Пункт 21 Положения гласил: «Поселение в селениях Семиреченской области дозволяется и туземцам, которым предоставляются общие права и льготы, но с непременным условием, что причисляющиеся к поселениям туземцы обязаны в течение первого года по причислении завести домохозяйство в поселении». («Публикации по Семиреченской области» №7 от 13.02.1871 г.).
Власть содействовала оседлости кочевников. Ограничение в один год введено для того, чтобы не пользоваться льготами, только поставив юрту, а именно перейти на оседлость, завести хозяйство.

Распоряжение губернатора Семиреченской области от 08.07.1870 г. №4257 «О бесплатном лечении в военных госпиталях бедных киргизов и калмыков».
Из-за отсутствия гражданских больниц разрешалось лечить местное население в военных госпиталях, причём бедных казахов и киргизов бесплатно, но состоятельные должны были «пользоваться за свой счёт». («Публикации по Семиреченской области» №1 от 18.07.1870 г.). Хотя, следует отметить, что в 1875 году это распоряжение губернатора было отменено Начальником края, и в военных госпиталях несостоятельных больных стали лечить за счёт тех обществ, к которым относились больные, но всё равно это были социальные льготы.

Использование кочевниками земель, занятых переселенцами.
В 1870 г. во время обозрения Семиреченской области Туркестанский генерал-губернатор Кауфман, вследствие занятия земель русскими переселенцами, разрешил кочевникам при перекочёвках пользоваться всеми «незапаханными, незасеянными и незасаженными землями, исключая покосы, точно определив их вехами или другими видными знаками». [РГИА, ф. 1263, о. 2, д. 5118, л. 185]. При всей неблагоприятности для земледелия русских поселений, эта мера была средством учёта интересов кочевников, компенсацией занятых земель кочевников.

Циркуляр.
(распоряжение вышестоящего органа или руководителя, обязательное для исполнения всеми подведомственными учреждениями и должностными лицами) губернатора Семиреченской области от 10.12.1872 г. №5097 о том, чтобы киргизы свои жалобы и заявления подавали на киргизском языке, дабы не искажался их смысл при переводе малограмотными волостными переводчиками, и такому порядку отдавать предпочтение. Т. е., ограничений в использовании родного языка не было, как и не было принуждения к «государственному» языку.

В циркуляре
губернатора Семиреченской области №771 от 18.02.1871 г. Колпаковский, призывая к распространению образования среди казахов и киргизов, говорил: «Четыре волости Токмакского уезда составили приговора о сборе с каждой кибитки ежегодно по 10 копеек на устройство и содержание в Токмаке школы, в которой киргизские дети обучались бы грамоте русской и киргизской и знакомились бы с началами земледелия, скотоводства, лечения скота и прочими знаниями, необходимыми для того, чтобы бы быть хорошим земледельцем, скотоводом и человеком образованным, оставаясь в то же время киргизом». (Без всякой ассимиляции – Б. М.).

Распоряжение
губернатора Семиреченской области от 22.03.1873 г. №1606 «О разрешении киргизам постройки домов». «Прошу уездных начальников всеми возможными с их стороны средствами, без всякого принуждения, заботиться, чтобы в их среде развивалось дело оседлости». Но местные феодалы не только препятствовали процессу оседлости, но даже преследовали желающих перейти на оседлый образ жизни.

О пенсиях.
Главное управление иррегулярных войск 18 сентября 1873 г. обратилось в Комитет министров с предложением распространить на «киргизов и других азиатцев», имеющих награды, право получения пенсии «по полученным знакам отличия военного ордена». Комитет министров согласился с этим предложением и передал представление в Государственный совет для разработки законодательного положения. (РГИА, ф. 1263, оп. 1, д. 3662, л. 173). У кого есть сведения о назначении Англией, Францией или другими колониальными державами пенсий жителям своих колоний, сообщите, пожалуйста. Очень интересно.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 13.08.1875 г. №4593 «О заведении пасек».
«Имею честь просить уездных начальников дозволить крестьянам заводить пасеки в свободных киргизских ущельях, но чтобы ни в коем случае не стеснялись пасеками киргизы в их кочёвках и пашнях, занимали под пасеки не более одной десятины земли. В случае неисполнения сего земля должна быть немедленно отбираема и виновные в неисполнении сего преследуемы как за захват чужой собственности». («Публикации по Семиреченской области» №33 от 16.08.1875 г.). Циркуляром губернатора Семиреченской области от 07.06.1884 г. №10826 дополнительно ограничивалось, чтобы «земли под пчеловодство отводились после заключения договора с владельцами земель». («Семиреченские областные ведомости» №22 от 09.06.1884 г.).

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 20.03.1876 г. №957 «О применении гербового устава к туземцам».
«Высочайше утверждённым 5 августа 1872 года положением Комитета министров, по которому туземцы освобождаются от гербового сбора на основании 89 статьи V тома Устава о пошлинах, за исключением исковых дел между ними и русскими». («Публикации по Семиреченской области» №13 от 27.04.1876 г.). Пояснение о гербовом сборе: «При подаче частными лицами в присутственные места или должностным лицам прошений о выдаче каких-либо документов и бумаг на волю просителя предоставляется прилагать или необходимое для написания просимых ими документов и бумаг число гербовых листов по 40 коп (за лист), или же такое число штук гербовых марок» тоже по 40 коп. («Публикации по Семиреченской области» №20 от 15.05.1876 г.).
То есть, русские за каждый лист документа платили 40 коп. (по тем временам 10 кг. мяса), а «угнетаемые» киргизы – нет. Как говорится, мелочь, а приятно.

Из циркуляра губернатора Семиреченской области от 22.08.1876 г. «О кочёвках киргизов в наделах русских поселений».
«Уездные начальники должны наблюдать, чтобы русские хозяева полей не злоупотребляли своим правом в ущерб кочевым обычаям киргизов. … Нужно при каждом случае внушать и русским, и киргизам, что они не должны пользоваться своими правами во вред друг друга, а напротив, как верноподданные одного Государя, должны, по возможности, уступать друг другу для общего блага». («Публикации по Семиреченской области» №41 от 09.10.1876 г.).

Письмо Министра народного просвещения № 13845 от 04.12.1876 г. Министру внутренних дел.
«Во всеподданнейшем отчёте по осмотру учебных заведений Оренбургского учебного округа осенью прошлого года Министр народного просвещения имел счастие всеподданнейше испрашивать Высочайшее Государя Императора повеление: 1) взамен татарского употреблять киргизский язык во всех деловых бумагах, в коих объявляются киргизам, касающиеся до них распоряжения, и писать в этих бумагах киргизский текст русскими буквами; 2) соответственно с этим постепенно заменять татарских переводчиков в степи природными киргизами».
Против означенного места на отчёте Министра народного просвещения последовала собственноручная Его Императорского Величества резолюция: «согласен». Имею честь уведомить об этом Ваше Высокопревосходительство для надлежащего распоряжения». Хороший пример современным политикам, препятствующим признанию русского языка государственным в отделившихся республиках.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 19.04.1877 г. №3127 «О воспрещении денежных сборов с киргизов».
«Один из уездных начальников, заявляя о недостаточности средств местного приёмного покоя для больных, вышел ко мне с ходатайством об увеличении средств покоя сбором с каждой юрты по 1 коп. серебром. Отказав в этом ходатайстве, считаю нужным предварить уездных начальников, что все сборы с киргизов на какие бы то ни было надобности, за исключением жертвуемых ими на народное образование, строго запрещены Начальником края». («Публикации по Семиреченской области» №16 от 16.04. 1877 г.).

Извлечение из «Правил об ученической квартире для инородцев в г. Верном», утверждённых Туркестанским генерал-губернатором 19 мая 1877 г.
«П. 2. Киргизские мальчики, обучающиеся в Верненской прогимназии, равно как и готовящиеся к поступлению в оную живут на казённом содержании бесплатно». («Публикации по Семиреченской области» №35 от 03.09.1877 г.). В перечне земских расходов по Семиреченской области, в разделе «Народное образование и содержание народных школ» указывалось: «Ст. 2. Содержание киргизских стипендиатов в учебных заведениях гражданского ведомства – 698 руб. Ст. 3. Содержание киргизских пансионеров при Верненской мужской гимназии – 7359 руб.». [(160), №22 от 29.05.1893 г.]. Для русских учащихся таких статей расходов в перечне не было.

Обучение
в училищах Министерства народного образования было бесплатным, но ученики должны были иметь свои учебники и учебные пособия, которые стоили дорого. Например, грифельная доска стоила 1 руб. (30-50 кг. пшеницы), а грифель – 6 коп. Поэтому для детей из бедных русских семей и для всех киргизских детей учебные пособия выдавались бесплатно. (Журнал «Русский начальный учитель», 1881 г., №11, стр. 667)

Циркуляр Семиреченского областного правления от 26.03.1879 г. №6674 «Об устных ответах на жалобы туземцев» (с сокращениями).
«Уездные и участковые начальники свои распоряжения просителям объявляют письменно через волостных управителей туземной администрации. Но очень часто у волостного управителя нет грамотного лица, которое могло бы прочесть и объяснить присланный просителю ответ. В результате проситель считает себя неудовлетворённым и подаёт жалобу областной администрации и даже Главному начальнику края. Подобные жалобы могут в значительной степени уменьшиться, если уездные и участковые начальник будут относиться к просителям более тепло, если они будут вызывать их к себе, растолковывать, куда они должны обратиться за разрешением своей просьбы, причём прикажут надлежащей инстанции народного суда немедленно разобрать дело просителя и наблюдать за исполнением этого приказания.
В случае необосновательности жалобы, объяснить просителю, почему его претензия не может быть уважена. Как не трудны подобные отношения к просителям, как много ни отнимут они времени, но они дадут результаты, когда просители не будут возбуждать новых просьб, не будут нести новых расходов и уверуют в беспристрастие русской власти, что весьма важно в деле управления народом и к чему должны стремиться каждый административный деятель». («Публикации по Семиреченской области» №13 от 31.03.1879 г.). Интересно, а мог ли индийский крестьянин обратиться к вице-королю – генерал-губернатору – Индии?

Распоряжение Туркестанского генерал-губернатора от 09.02.1879 г. №1178 (с сокращениями).
«Частое поступление ко мне жалоб туземцев на своих местных властей, преимущественно на злоупотребления волостных управителей и неисполнение ими решений народных судов, обратило на себя моё особое внимание… Имею честь просить Ваше превосходительство рекомендовать уездным начальникам внимательно относиться к жалобам на туземных властей и на решение дел в народных судах. При этом считаю нужным повторить моё решительное требование, что за подачу мне жалоб, хотя бы и неправильных, никогда, ни в коем случае не было взыскиваемо ни под каким благовидными предлогами. Подавший мне жалобу должен быть неприкосновенным до тех пор, пока не последует моё окончательное решение по делу». («Публикации по Семиреченской области» №16 от 21.04.1879 г.).

Приказ.
В 1880 г., при рассмотрении пользования землёй спорного участка возле Алматинских станиц Верненского уезда, после принятия решения в пользу казахов исполняющий обязанности губернатора Семиреченской области генерал-майор Эйлер приказал: «Прогнать казаков с урочищ Караузек и Кутентая. Если кто из казаков осмелится делать потравы или косить траву на этих урочищах, то, кроме двойного штрафа, подвергнется ещё уголовной ответственности». (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 104, л. 24). Перед решением суда все были равны.

Переселение дунган, уйгуров и кульджинских казахов в Семиречье.
В 1865 г. под руководством Якуб-бека восстали мусульмане Восточного Туркестана. Они свергли китайскую власть и провозгласили собственные государства. Действенной власти во вновь образованных государствах не было. В крае установились анархия. Прервались торговые связи с Китаем и Кашгаром. Более того, группы восставших стали переходить границу и заниматься грабежами уже на русской территории. Тогда русские войска под этим предлогом в 1871 г. занимают Кульджинский край.
По Петербургскому договору 1881 г. Кульджинский край был возвращён Китаю. Жителям возвращаемого края до восстановления китайской власти было разрешено переселиться в пределы России. Зная по приграничным делам условия и порядок жизни на российской территории и сравнив 10-илетнее пребывание под русским правлением с бывшим китайским, большинство населения решило перейти в русское подданство. Земли, уступленные Китаем России в соответствии с Петербургским договором по рекам Хорогос и Кольджат, не могли вместить всех желающих.
Тогда Колпаковский разрешил желающим переселиться осмотреть земли по правому берегу реки Или, по реке Чилик и от реки до Аулиеата. Доверенные от дунган и уйгуров 3-го июля в сопровождении начальника южного участка Кульджинского района подполковника Изразцова, осмотрев до 27 июля земли от Кольджата до Карабалтов, далее следовать не пожелали, находя удовлетворительными для себя уже осмотренные земли. Комиссар по передаче Кульджинского края китайцам в июне 1881 г. отправился в поездку по краю для выяснения намерений и количества желающих переселиться.
Несмотря на инструкцию убеждать жителей не бояться возвращения китайской администрации, большинство населения заявило о желании переселиться. Комиссар везде получал самые твёрдые заверения о желании почти поголовно переселиться в русские пределы. Ни страх разорения и бедствий при переселении; ни любовь к родине и уважение к могилам предков, остающихся на китайской территории; ни предупреждение об отсутствии какой-либо помощи при переселении и о недостатке земли и воды в местах, предполагаемых для водворения, – ничто не останавливало дунган и уйгуров в их желании перейти в русское подданство.
Женщины, выставляя своих детей, с плачем обнимая ноги комиссара, просили не оставлять их китайцам. Желающих переселиться было настолько много, что, воспользовавшись задержкой прибытия представителей китайской администрации, переселение было продлено с декабря 1881 года до марта 1882. [РГИА, ф. 1263, оп. 1, д. 4406, л.368]. Вот так стремились в русскую «колонию» жившие в настоящей колонии.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 12.04.1883 г. №6448.
«Так как огромное большинство населения области состоит из туземцев, то знание киргизского языка должно составлять весьма важное достоинство для лиц русской администрации, в особенности для уездных начальников и их заместителей. Вследствие сего, при назначении должностных лиц я буду отдавать предпочтение тем кандидатам, которые знакомы с туземным языком». («Публикации по Семиреченской области» №16 от 16.04.1883 г.).

Записка об устройстве управления Семиреченской областью.
В 1883 г. в связи с переводом Семиреченской области из Туркестанского края в Степное генерал-губернаторство разрабатывалось новое Положение об управлении Семиреченской областью. Пользуясь этим, Государственное казначейство предложило повысить налог с кибитки, на что руководство области, не боясь пожелания сверху, возразило: «Увеличение кибиточного сбора, по отзывам всех уездных начальников и сведущих людей, не может быть произведено без крайнего отягощения киргиз, экономическое положение которого далеко не благоприятно вследствие падежа скота и недостатка земель и пашен». [РГИА, ф. 1396, о. 1, д. 53, л. 40]. Одновременно губернатор предложил собирать кибиточную подать не один раз осенью, а разбить на две части и собирать её осенью и весной. Обосновывал он это тем, чтобы оградить кочевников от грабежа ростовщиками и перекупщиками, которые выдавали кредит на уплату подати осенью, когда баран стоил 1-1,5 руб., а забирали барана весной, когда он стоил 2,5-3 руб.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 01.06.1885 г. №11870 «О мерах облегчения кочевого населения в платеже сборов и отбывании повинностей».
«Начальник края признал необходимым для облегчения казённых платежей и других сборов и в отбывании повинностей кочевого населения принять следующие меры:
1). Прекратить сборы с киргиз по случаю народных бедствий и на содержание детского приюта в г. Верном.
2). Относить в будущем постройку и ремонт мостов на земский кредит, оставив непосредственно на населении из дорожной повинности лишь земляные работы.
3). Прекратить поставку кочевым населением юрт для проходящих команд. Также прекратить постройку по почтовым трактам казарм, а, следовательно, и производимые для этого сборы с кочевого населения.
4). При всяком случае объяснять кочевникам пользу от своевременного приобретения денег посредством сбыта своих товаров на базарах. Убедите простодушных киргиз избегать разорительного способа приобретения денег в долг под баранов. Внушайте им необходимость избегать разорительных займов у корыстолюбцев в лице волостных управителей и ростовщиков. Эти действия должны составлять первейшую задачу уездных и участковых начальников, и те из них, которые выполнят всё это успешно, будут иметь право на поощрение и на повышение в должности». («Семиреченские областные ведомости» №23 от 08.06.1885 г.)

В циркуляре
от 10.12.1885 г. №24717 «О разъяснении туземным лицам порядка принесения киргизами жалоб» губернатор Семиреченской области отмечал: «Зная, что ко мне открыт беспрепятственный доступ для всех ищущих покровительства и защиты закона, многие туземцы злоупотребляют этим, обращаясь ко мне по самым маловажным и пустым делам». («Семиреченские областные ведомости» №50 от 14.12.1885 г.). Степной генерал-губернатор своим циркуляром от 30.04.1887 г. №2128 «О разъяснении киргизам и другим инородцам права подавать прошения, жалобы и т. п. на их родном языке» добавлял: «Признавая полезным, чтобы киргизы и другие инородцы Степного генерал-губернаторства обращались с заявлениями, жалобами, прошениями и т. п. на своём родном наречии, так как подобный способ изложения даёт основание надеяться на более правдивое и отвечающее истинному намерению просителей, прошу объявить об этом во всеобщее сведение по вверенной Вам области». («Семиреченские областные ведомости» №37 от 12.09.1887 г.).

Циркуляр
Степного генерал-губернатора от 29.11.1885 г. №4892 «О воспрещении поверенным из русских участвовать за киргизов в делах киргизского народного суда». «Правительствующий Сенат, рассмотрев обстоятельства настоящего дела, нашёл, что киргизский народный суд, при разрешении подведомственных ему дел, руководствуется народными обычаями, истолкователями которых являются старейшины или бии киргизского народа. Судопроизводство киргизского народного суда также обуславливается народными обычаями, не допускающими при разборе дел замены тяжущихся личностей их поверенными. Поэтому Правительствующий Сенат указом от 20.09.1885 г. №11150 определил, что лица, не принадлежащие к киргизской народности, не могут участвовать в качестве поверенных от киргизов при разбирательстве их дел по народным обычаям». («Семиреченские областные ведомости» №1 от 04.01.1886 г.).
А некоторые утверждают, что русская власть не учитывала местные обычаи.

Приказ губернатора Семиреченской области от 15.04.1886 г. №66.
«Ввиду упадка скота от недостатка кормов и больших снегов, выпавших на Нарыне в марте месяце и недостатка продовольствия у киргизов нарынских волостей, пишпекские и токмакские жители, по примеру купца Степанова (Андрей Иванович Степанов – токмакский 2-ой гильдии купец – Б. М..), пожертвовали в пользу нуждающихся кочевников 66 руб. 50 коп. и 3367 пудов хлеба, который и был отправлен на Нарын вместе с хлебом, закупленным на имеющийся в уезде капитал на случай народных бедствий. Считаю долгом объявить о столь добром деле жертвователей, пришедших на помощь бедствующим, принося особую благодарность купцу Степанову, подавшему благой пример пожертвованием 1.000 пудов хлеба». («Семиреченские областные ведомости», офиц. часть, №16 от 19.04.1886 г.).
Кроме этого из Нарынского продовольственного магазина (так тогда назывались продовольственные склады) на помощь киргизам, пострадавшим от бескормицы, было также отпущено 700 четвертей муки. («Семиреченские областные ведомости» №22 от 31.05.1886 г. Четверть – старинная русская мера объёма сыпучих и жидких тел. Для сыпучих материалов четверть равна 209,9 литра). Этот факт для тех, кто говорит о геноциде киргизского народа русской властью.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 09.01.1887 г. №373 «Об открытии стипендий при Омском техническом училище и Омской фельдшерской школе для уроженцев Семиреченской области».
«Озабочиваясь развитием у населения степных областей профессиональных знаний и принимая во внимание отсутствие в Семиреченской области учебных заведений, в которых молодые люди могли бы получать специальное образование господин Степной генерал-губернатор учредил с 1888 года 4 стипендии в Омском техническом училище и 2 в Омской фельдшерской школе для уроженцев Семиречья, преимущественно из киргизов». («Семиреченские областные ведомости» №3 от 17.01.1887 г.).

Из сметы расходов на народное образование Семиреченской области в 1887 г.
«Содержание в Омском казачьем приготовительном пансионе сына полковника Тезека Аблайханова, Худоярхана Аблайханова с пересылкой денег – 201 руб. 7 коп. Примечание: по предложению господина Степного генерал-губернатора от 24 марта 1885 г. за №119. Содержание в Петербургском университете студента-киргиза Бердыбека Сыртанова с платою за слушание лекций с пересылкой денег – 361 руб. 87 коп. Примечание: по предложению и. д. Степного генерал-губернатора от 10 июня 1886 года за №1752». [РГИА, ф. 1291, оп. 82, д. 36, л. 47]. Что-то я не читал, чтобы вице-король Индии отправлял кого-нибудь из индусов учиться в Оксфордский или Кембриджский университеты за счёт казны.

Комитет
для распределения пособий пострадавшим от землетрясения 28 мая 1887 г. решением от 10.03.1888 г. №19. постановил «помочь выдачею пособия на восстановление разрушенных землетрясением молитвенных домов в г. Верном: татарскому обществу 1500 руб. и еврейскому – 300 руб.». («Семиреченские областные ведомости» №16 от 16.04.1888 г.). То есть восстанавливали не только православные храмы, но и мусульманские мечети.

Выписка из отчёта о в пользу пострадавших от Верненского землетрясении 28 мая 1887 г.
«Пострадавшим 111-и юртовладельцам киргизам Верненского уезда – 6971 рубль». («Семиреченские областные ведомости» №19 от 07.05.1888 г.). Выписка из журнала заседания Комитета по распределению пособий пострадавшим от землетрясения 30 июня 1889 г. от 13.11.1889 г. №17: «Убытки от землетрясения у киргиз заключались в завале юрт и скота и гибели людей. В Иссык-кульском уезде 49-и юртовладельцам выдано 1255 рублей». («Семиреченские областные ведомости» №48 от 02.12.1889 г.). Для сравнения: пуд (16 кг.) мяса стоил в это время 1 руб. 50 коп., мука пшеничная – 40 коп. пуд.

Ссудные кассы для казахов и киргизов.
В октябре 1889 г. Комитете Министров утвердил Устав ссудной кассы для киргизов Семиреченской области. (РГИА, ф. 1263, о. 1, д. 4730, л. 105 и 111). Ранее такие ссудные кассы были созданы в Семипалатинской области в 1874 г. и в г. – в Акмолинской области. (Там же, л. 112). Для «угнетаемых» создавали специальные, отдельные, по национальному признаку, с льготными условиями кредитные учреждения.

Циркуляр губернатора Семиреченской области от 04.07.1894 №7541 «О незаконности чигына».
«Настоящий сезон – время выборов должностных лиц и переписи населения области, когда около уездных начальников, выезжающих в степь, собирается население массами – есть самое удобное время для объявления и внушения населению, что выжимаемые из него должностными лицами волости поборы, известные под названием чигына, суть поборы тёмные, незаконные, неизвестные ни уездной, ни областной администрации и потому не подлежащие взысканию. Пользуясь сим удобным временем, прошу уездных начальников растолковать народу незаконность этого побора – чигына и предложить населению уплачивать в руки законных сборщиков податей только те деньги, которые вошли в раскладку, а именно: подать, земский сбор и на содержание волостной администрации.
«Всякий же чигын, не установленный приговором волостного схода и не утверждённый начальством, должен быть безусловно отвергаем населением. Прошу также уездных начальников подтвердить чинам волостной администрации запрещение производить с населения сбор чигына, доходящего в иных волостях до баснословных размеров и ознакомить их с законами, карающими сборщиков неразрешённых, незаконных взысканий. Самим же следить неупустительно за тем, чтобы сбор этот не практиковался в волостях, вверенных вам уездов». («Семиреченские областные ведомости» №29 от 16.07.1894 г.).
Вот и сравнивайте: государственные налоги, меньшие, чем при кокандском владычестве и чем у русских крестьян, и «баснословных размеров» чигын; и делайте вывод, кто грабил кочевников, и кто их защищал.

Распоряжение Правительства Российской империи №211 от 18.02.1897 г.
«1.Преобразовать существующую в г. Верном ученическую квартиру для киргизских детей в пансион при Верненской мужской гимназии.
«2. В пансионе 40 воспитанников содержатся на средства, ассигнуемые из земских сборов Семиреченской области. Пансионеры избираются Военным губернатором, причём 20 вакансий назначаются для детей инородцев (киргизов, дунган и таранчей)». («Семиреченские областные ведомости» №9 от 01.03.1897 г.).

На основании
Высочайше утверждённого 06.05.1897 г. мнения Государственного совета Степной генерал-губернатор приказом от 25.02.1897 г. №10 утвердил на предстоящее трёхлетие с 1897 по 1899 годы включительно перечень имущества кочевников, не подлежащего описи, аресту и продаже на удовлетворение частных взысканий с них:
1) одну юрту, в которой помещается кочевник и его семейство и необходимую для него и семейства одежду, домашнюю утварь и посуду для приготовления пищи;
2) зимовку (дом или землянку) со всеми необходимыми для семьи и скота постройками;
3) двух верблюдов, пять лошадей, пять голов рогатого скота, десять баранов или коз или всего, при переводе на мелкий скот, 80 баранов, определяя стоимость лошадей и рогатого скота в пять баранов за каждую лошадь, корову или быка, а верблюдов – в 10 баранов каждого;
4) земледельческие орудия, сети для рыболовства и все орудия звериной промышленности;
5) упряжь и все принадлежности, необходимые для перекочёвок, перевозок хлеба, сена и прочее;
6) припасы для продовольствия семьи в течение года и необходимое количество сена для прокормления скота;
7) семена для посева хлеба, по расчёту на две десятины, но не более 15 пудов. («Семиреченские областные ведомости №11 от 15.03.1897 г.).
Так что утверждения о грабеже, «обобрали до нитки» здесь не подходят. Сравните с Кокандским владычеством, когда за недоимки забирали не только всё имущество, но отбирали детей и продавали их в рабство.
Продолжение во 2-ой части.