Продолжение, начало в 1-ой части.
Но и. д. губернатора области А. И. Алексеев уже после восстания всё же выражал надежду, что «бесспорная гибкость характера киргизов, их податливость дают надежду, что с течением времени эти шероховатости сгладятся». Но к 1916 г., как видим, эта задача – «сделать здешних киргизов мирными пастухами», – несмотря на усилия властей, не была решена. В «Семиреченских ведомостях» 11 декабря 1916 г. было напечатано обращение М. А. Соболева из Верного, в котором он просил:

«Настоящим письмом я обращаюсь ко всем лицам Семиречья с просьбой сообщить мне: кто, где, при каких обстоятельствах и в какой мере потерпел от киргизского восстания минувшим летом, или был очевидцем нападения орды? Какие материальные убытки понесли лица и общества? Сколько селений разорено и их названия? Кто убит или взят в плен, число голов угнанного скота? Как и чем защищались от нападений мирные жители? Материал этот нужен для составления очерка по киргизскому восстанию, который может послужить для будущего историка Семиречья». [(160), неоф. часть, №278 от 11.12.1916 г.].

Автор письма не спрашивает о состоявшихся битвах, не обращается к участникам сражений с восставшими. Поставленные вопросы обращения и аудитория, к которой обращается автор, говорят о событиях первых дней, о характере восстания, основной удар которого был направлен против мирных русских жителей, а не против войск и власти.

Сокрытие советскими и национальными историками погромов и убийств, совершённых восставшими.

Не имея возможности опровергнуть массовые факты погромов и грабежей русских сёл и убийств мирных русских людей, многие исследователи прибегают к тактике замалчивания этих многочисленных фактов. В предисловии к сборнику документов и материалов «Восстание 1916 г. в Киргизстане», М., 1937 г. Т. Р. Рыскулов на странице 9 коротко, одним абзацем говорит о начале восстания. При этом он не сообщает, в чём именно выразилось восстание, какие цели преследовали восставшие, какие действия предпринимали повстанцы для достижения этих целей и против кого.

Такое освещение событий я считаю односторонним и тенденциозным. Английский историк Т. Б. Маколей, говорил, что «начало мудрости – признание фактов». Так давайте признаем факты, а не будем замалчивать их. Поэтому в этом очерке я постараюсь подробнее осветить события с 8-го по 21-ое августа 1916 г. в Пишпекском и частично в Пржевальском уездах. Частично в Пржевальском уезде не потому, что там было меньше погромов (как раз наоборот, гораздо больше), а потому, что это другой регион, и описание всего восстания я не ставил своей целью.

Восстание в Чуйской долине началось 8-го августа, войска из Ташкента прибыли к Токмаку 21-го. Эти 13 дней что предпринимали восставшие, какие действия, против кого? Почему умалчивается о событиях этого периода? Зато сами восставшие приоткрывают завесу молчания. Сарыбагишские манапы в своём письме, призывая пржевальских киргизов к восстанию, сообщают, что они «восстали и перерезали всех русских, отобрали казённых лошадей». [ЦГА РУз, ф. И-461, оп. 1, д. 1888, л. 60].

Под казёнными лошадьми, наверное, имеются в виду реквизированные лошади, отбитые в Боомском ущелье у конвоя. То же самое наблюдается и при описании хода восстания в Беловодском участке. Во многих источниках рассказывается о самосуде в Беловодском. Но, в то же время, умалчивается о событиях, предшествующих этой трагедии: о погроме 60-и беловодских заимок, об убийстве семьи Босовах, о взятии в плен женщин, работавших в поле.

И главное, умалчивают об убийстве семьи, бежавшей с Сусамыра в Беловодское. Причём убийство было совершено с изнасилованием женщин, с выкалыванием глаз у детей. По всем этим фактам будут приведены подтверждающие документы при описании восстания в Беловодском участке. Кратко начальный период восстания описывает юрисконсульт Управления по строительству оросительных систем в Чуйской долине:

«Подвергались нападениям населённые пункты, причём особенно страдали малочисленные, как могущие оказать наименьшее сопротивление, а также изолированные усадьбы («заимки») и группы, застигнутые в пути. Мятеж продолжался с переменной силой в течение всего августа, и лишь к началу сентября силой подошедших войсковых частей была разбита большая часть вооружённых скопищ киргизов, после чего население восставших волостей, спасаясь от репрессий, хлынула через горные ущелья в Китай». [РГИА, ф. 432, оп. 1, д. 12, л. 241].

Российский консул в Кашгаре сообщал в МИД о восстании: «Сделавшись хозяевами положения, киргизы в течение 10-и дней выжгли и вырезали наполовину Джаркентский и Пишпекский уезды, и полностью смели Пржевальский уезд, за исключением города Пржевальска. (Консул пропустил два села, не взятые восставшими – Б. М.) Мятеж этот сопровождался ужасными грабежами и убийствами, носившими чисто азиатский характер: мужское население избивалось, дети и женщины подвергались гнусным насилиям и уводились в горы, где женщины принуждались выйти замуж за киргизов, изменив предварительно свою веру». [ЦГА РУз, ф. И-1, оп. 31, д. 1205, л. 1-4].

Другой документ. Управление земельных имуществ Туркестанского края в августе 1916 г. сообщало в свой Департамент: «В Туркестанском крае среди туземцев произошли волнения по случаю набора рабочих в тыл армии. Причём жертвами волнений были не только административные лица туземной и русской администраций, но и чины других ведомств, а также частные лица русского происхождения и их семейства. Действия туземцев носили характер враждебности всему русскому.

«Причём были совершены жестокие истязания, изнасилования и зверские убийства. Хотя события ещё не окончились и дана воинская охрана в русские поселения, однако пребывание среди туземцев ещё небезопасно, несмотря на принятые меры усмирения. Поэтому точно выяснить все жертвы пока не представляется возможным. Между тем, известно, что из нашего ведомства имеется немало жертв, как в лице самих служащих, так и их жён и детей». [РГИА, ф. 396, оп. 7, д. 633, л. 110]. И это только по одному ведомству.

Очевидец событий, дипломатический чиновник при Туркестанском генерал-губернаторе С. В. Чиркин добавляет: «Беспорядки с исключительной силой проявились в отдельных уездах Семиречья, где киргизы бесчинствовали над беззащитными русскими поселенцами. Дома их сжигались, имущество расхищалось, мужское население беспощадно вырезалось, а женщины и дети уводились в горы, где подвергались всяческим надругательствам». Вот об этих «переменных успехах» восставших Рыскулов и многие другие авторы почему-то не хотят рассказывать.

В уже упомянутом сборнике документов «Восстание 1916 г. в Киргизстане», начиная с 9-ой страницы, продолжая на 10 и половине 11, Т. Р. Рыскулов подробно говорит о войсках, посланных против повстанцев, о потерях восставших, о преследовании их после поражения, о бедствиях беженцев при отступлении в Китай. То есть, почему-то полстраницы об активной половине восстания, и две страницы о пораженческой части. Подобное наблюдается и в других работах национальных исследователей о восстании.

Причём описание событий до прихода войск и после отличаются не только объёмом описания, но и характером изложения. Когда описание идёт о действиях повстанцев, то просто нападения, а когда про действия войск, то убийства, насилия и зверства. Если в работах о восстании и упоминается о погромах, то преподносятся они, как борьба исключительно с эксплуататорами. Например, в солидной работе «Киргизия в трёх российских революциях. Фрунзе. 1987 г.» говорится:

«Повстанцы обрушили свой гнев, в первую очередь, на представителей колониальных властей: уездных начальников, участковых приставов, других царских чиновников, на кулаков-переселенцев и на полицейских, охранявших интересы царского самодержавия» (стр. 151). В этом длинном перечне не нашлось места 94-ём русским селениям, разгромленным и сожженным восставшими и покинутым бежавшими жителями, жестоко убитым простым крестьянам, изнасилованным женщинам и угнанным в плен девушкам и детям.

Да и сам перечень пострадавших сомнителен. В действительности же «повстанцы обрушили свой гнев, в первую очередь, на» простых жителей мелких сёл и заимок (осада Токмака началась только 13 августа), а не «на представителей колониальных властей». Убитые, например, верненский доктор Благер или пржевальский участковый врач относились к «представителям колониальных властей»? Ни один уездный начальник из шести уездов Семиреченской области не пострадал.

Из представителей власти были убиты только двое – пристав отдалённого Загорного участка Пишпекскго уезда Н. М. Меньшиков и помощник начальника Пржевальского уезда подполковник Ф. П. Каичев. Причём, Ф. П. Каичев был убит не при нападении восставших на уездное управление (таких нападений не было), а при организации обороны иссык-кульских сёл. Другие погибшие были мелкими чиновниками, которых «представителями колониальной власти» можно назвать с большой натяжкой.

И среди них, в основном, погибли даже не представители силовых ведомств, а простые служащие. Это сельские старосты, волостные писари, содержатели почтовых станций, надсмотрщики линий связи, топографы, лесничие и другие специалисты и служащие русской администрации. Как, например, убитые волостные писари Загорного участка Александров, Сахнов, Важенин, Киселёв, Гаврилов и полицейский стражник Плужников [ЦГА КырР, ф. 75, коллекция «О восстании 1916 г.», д. 34, л. 18], или пострадавшие беловодские писарь И. З. Горбань и стражник И. К. Инчин.

Остальные тысячи убитых и пострадавших – это не представители власти, а простые жители сёл, подвергшихся нападениям восставших. Сторонникам восстания, как антицарского, в своём отчёте о восстании отвечает исполняющий дела губернатора А. И. Алексеев: «На общем механизме управления областью киргизские беспорядки сказались слабо». [ЦГА КырР, ф. И-75, оп. 1, д. 46, л. 28]. Главный вопрос не в том, что киргизы подняли восстание, а в том, как они его начали, как они действовали.

Ударам повстанцев подверглись не воинские гарнизоны, не пункты управления – уездные и областная администрации, не стратегически важные объекты (кроме линий связи), а мелкие отдалённые русские сёла. Даже в наиболее активном районе восстания, Пржевальском уезде, «со стороны киргизов не было ни одной попытки напасть на Пржевальск». [(43), стр. 161]. Не было нападения и на Пишпек.

Осада крупного торгового поселения Токмака, пожалуй, единственное исключение. И то, как отмечает Канат Абукин, «нападения производились преимущественно на Покровское (Малый Токмак – Б. М), которое было защищено слабее, чем Токмак». [РГИА, ф. 1405, оп. 530, д. 934, л. 22]. Нападали восставшие на отдалённые посёлки, мелкие хутора, пасеки и заимки, и жестоко расправляясь с их жителями, в том числе и в Беловодском участке, о чём я расскажу далее.

Если согласиться с утверждениями, что восставшие нападали только на кулаков-эксплуататоров, то получается, что после поджога дома кулака выгорело, как, например, сообщал староста села Ивановки Пишпекского уезда, треть села. А многие сёла были разгромлены полностью. Доходит до смешного. В одном источнике прочитал, что восставшие угнали кулацкий скот. Если усадьбу зажиточного крестьянина можно определить по внешнему виду, то, как определить в стаде за околицей бурёнку бедняка?

Август месяц, после выпасов на летних пастбищах все коровы откормлены, да и есть ли время при грабеже сортировать стадо. Статистика пострадавших во время восстания опровергает утверждение, что восставшие нападали, «в первую очередь, на кулаков». Из 3097 пострадавших дворов Пишпекского уезда, 1660 принадлежали переселенцам-новосёлам. [ЦГА РУз, ф. И-1, оп. 31, д. 1186, л. 109]. По данным Семиреченского управления в районе Иссык-Куля было убито 1803 и без вести пропало 1212 человек «одних лишь новоселов». [РГИА, ф. 1276, оп. 11, д. 89, л. 244].  

Межведомственное совещание при Совете министров в декабре 1916 г. рассматривало вопрос об оказании помощи русскому населению Туркестанского края, пострадавшему в результате восстания. Совещание отмечало, что «волнения туземного населения Туркестанского края имели своим последствием разорение и уничтожение ряда русских поселений, избиение и изувечивание русских людей и разграбление значительного количества хозяйств, по преимуществу, из числа ещё неокрепших новых засельщиков среднеазиатской окраины». [РГИА, ф. 1276, оп. 11, д. 89, л. 454].

Это было вызвано тем, что новосёлы находились в отдалённых мелких поселениях. Какие же они кулаки, если они ещё даже обустроиться не успели. Или их громили во вторую очередь? Да и в старожильческих сёлах не все были купцами Краснобородкиными (богатое семейство купцов в селе Беловодском), были, по разным причинам, и бедняки. А многие середняки после погромов во время восстания и гибели кормильца на фронтах Первой мировой, в условиях продолжающейся войны и последовавшей затем революционной разрухи так и не выбились из бедности.

Формулировка «в первую очередь кулаки» в работах о восстании, является ещё мягкой оговоркой. В некоторых пропагандистских работах о восстании в предложениях со словами «нападали, грабили, убивали» вместо определения «русские» употребляется только «кулаки». Такими заявлениями авторы подобных сочинений ставят себя в один ряд с руководителем земельно-водной реформы 1920-х гг. в Туркестане Г. И. Сафаровым, который всех русско-украинских переселенцев считал кулаками и колонизаторами.

Как видим, весь приведённый перечень объектов, на которые нападали восставшие, не обоснованный анализ событий, а типовые фразы коммунистической риторики. В затушёвывании и сглаживании грабежей и убийств восставшими их защитникам пора бы уже отказаться от марксистской теории классовой борьбы. Ограбить, разорить, убить бедняка – нехорошо, а кулака, только за то, что у него на две коровы больше, – позволительно.

А не задумывались ли пропагандисты такого подхода, что при какой-нибудь оранжевой или тюльпановой революции новые «революционеры и освободители» с достатком меньшим и уровнем жизни ниже, чем у авторов, зачислят их в разряд кулаков, буржуев, олигархов или жуликов и на основании этого разграбят их дом, квартиру, офис, магазинчик или сожгут машину? Что мы и наблюдаем в периодически вспыхивающих беспорядках.

В той же работе, «Киргизия в трёх российских революциях», далее читаем: «Восстание 1916 г. своим остриём было направлено против военно-феодального империализма» (стр.152). Надо полагать, что представители и агенты «военно-феодального империализма» в целях конспирации прятались по заимкам, хуторам и отдалённым русским сёлам, но восставшие их там настигли, уничтожили, а сёла за укрывательство разгромили. Один из руководителей восстания Канат Абукин по-другому характеризовал действия восставших: 

«В августе я руководил мятежниками, действиями вооружённых толп киргизов под селениями Токмак и Покровское. Эти действия заключались в целом ряде нападений, насилий, грабежей, поджогов и убийств, направленных против жителей и администрации селений Токмакского и Покровского и охранявших эти селения войск». [ЦГА КырР, ф. И-75, оп. 1, д. 27, л. 33об]. Обратите внимание, что администрацию Абукин упоминает после жителей. К тому же, из администрации в Токмаке находился только участковый пристав, который, к счастью, не был убит и не пострадал.

Другой приём при описании восстания, кроме умолчания. Авторы, которые вкратце упоминают о погромах русских сёл во время восстания, формулировками «в отдельных случаях, в некоторых местах, иногда» и другими подобными, стараются затушёвывать эту трагичную реальность восстания, уменьшить количество погромов, занизить потери крестьян от погромов и даже искажают факты. В солидном труде «Абашин С. Н. Центральная Азия в составе Российской империи». М. 2008, стр. 290, в разделе «Первая мировая война и восстание 1916 г.» сообщается: «Особо агрессивно выступило население в Семиреченской области. Восставшие уничтожали телеграфные линии, нападали на железнодорожные и почтовые станции, вступали в схватки с царскими войсками».

Первое, что настораживает – указанный труд не мнение или оценка одного автора, а результат совместной работы коллектива из 12-и известных историков, что подразумевает единую, согласованную позицию в оценке описываемых событий. Но ряд утверждений о восстании вызывает обоснованные сомнения. В перечне объектов нападений восставших почему-то отсутствует упоминание о подвергшихся нападениям повстанцев и разгромленных 94-х русских сёл, в которых пострадало 8000 хозяйств, из которых 6000 потеряли всё имущество.

Только в Пржевальском уезде во время восстания погибло русских жителей 2179 и 1299 человек пропали без вести. В пржевальском детском приюте за счёт сирот, потерявших родителей во время восстания, количество детей увеличилось впять раз, кроме тех, которые были «розданы в благонадёжные семьи родственников и посторонних лиц». Ссылки на источники приводимых данных указаны в соответствующих разделах этого очерка. Об этих трагичных фактах и цифрах нападений на русские сёла авторы не посчитали нужным сообщить.

Железнодорожных станций в Семиречье ещё не было, Семиреченская железная дорога только строилась. Повстанцы нападали на строителей железной дороги и оросительных систем в Джумгальской, Илийской и Чуйской долинах. И на почтовых станциях находились не важные почтовые начальники, а простые почтовые смотрители. К тому же, учитывая, что нападения на почтовые станции и разрушение телеграфный линий совершалось целенаправленно (участок между Пишпеком и Токмаком разрушался неоднократно после восстановления), делалось это по указанию советников.

«Схваток с царскими войсками» не было, восставшие нападали только на мирные, причём мелкие поселения. Из шести уездных городов Семиреченской области ни один не подвергался нападениям. При стычках с войсками восставшие, даже имея многократное преимущество, сразу отступали. Торговое местечко Токмак Пишпекского уезда защищало 500 человек, из которых только треть были войска и казаки. Но 5000 повстанцев, осаждавших Токмак, в течение недели не смогли сломить сопротивление оборонявшихся, а после первой же стычки с подошедшими войсками восставшие сразу ушли в горы.

Далее там же повторяются измышления теорий классовой борьбы и пролетарского интернационализма: «Русские и украинские крестьяне-переселенцы поддерживали борьбу национального крестьянства против царских властей». (стр. 290). Интересно, в чём выражалась это поддержка? Или погромы русских сёл авторы считают поддержкой восстания? Укажите хоть один отряд, пусть не русский, а хотя бы смешанный, русско-киргизский, участвовавший в восстании. Не было таких отрядов или поселений.

Русские были исключительно пострадавшими от восстания. Да, участвовали в восстании отдельные лица славянской национальности, но сомневаюсь, что они участвовали из идеологических соображений. Скорее, тоже воспользовались возможностью пограбить. Советские историки, тщательно разыскивающие факты совместного участия русских в восстании в подтверждение, якобы, существовавшей интернациональной солидарности, насчитали «аж!» восемь человек. И это во время «общенародного восстания против царизма».

И в заключение авторы утверждают: «Однако, в отдельных районах, в частности в южной части Джаркентского и Пржевальского уездов, баям и националистам удалось спровоцировать межнациональные столкновения. Но такие случаи были единичными». Первая неточность относительно Пржевальского уезда. Наоборот, северная часть уезда, Иссык-Кульская котловина, была разгромлена полностью, сильно пострадал Токмакский участок Пишпекского уезда. Авторы, упомянув Джаркентский уезд, пропустили погромы русских сёл в южной части Верненского уезда. Но главная неточность - заявление,  что "такие случаи были единичными"

В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова читаем: «Единичный – только один, единственный». Если по одному селу в указанных авторами двух уездах, то как же быть с 94-мя разгромленными сёлами? А хуторам, заимкам, пасекам, мельницам и постам гидростроителей Илийской, Чуйской и Джумгальской партий, подвергшимся нападениям, и счёта нет. Авторы, вопреки подтверждённым данным, по истечении времени говорит об отдельных пострадавших сёлах, а вот современники тех событий – о многих.

А. Н. Куропаткин в своём дневнике записал: «Многие русские селения разгромлены, много жертв, разорение их полное». [РГВИА, ф. 165, оп. 1, д. 1968, л. 66]. Заведующий Переселенческим делом в Семиреченской области, касаясь вопросов сельского строительства в области, в декабре 1916 г. Главному переселенческому управлению писал: «В настоящий момент, в связи с киргизскими беспорядками, во время которых многие селения Семиреченской области разгромлены взбунтовавшимися туземцами и требуют широкой помощи со стороны Министерства земледелия для массового сельского строительства». [РГИА, ф. 391, оп. 6, д. 157, л. 272].

Некоторые авторы обыкновенным погромам и грабежам пытаются придать форму политической борьбы. Так, В. Некрасов-Клиодт объясняет, что налёты повстанцев совершались «с целью угона скота на русские посёлки и заимки», которых восставшие «подозревали в оказании поддержки принимаемым правительством мерам». (Некрасов-Клиодт В. Реквизиция киргизов на тыловые работы в 1916 г. Кзыл-Орда. 1926. Стр. 15). И далее автор пишет: «Нападения на русские селения начали принимать частный характер, причём имели цель угона скота, нередко происходили потравы хлебов и даже поджоги домов, главным образом тех, в которых размещались те или иные учреждения».

Следуя сомнительным утверждениям автора, получается, что восставшие поджигали волостное управление или почтовую станцию, от которых потом выгорало всё село. И не много ли правительственных учреждений, например, в Ивановке Пишпекского уезда, которая не являлась даже волостным центром, а которую восставшие сожгли наполовину. И в заключение автор всё переворачивает с ног на голову, меняет последовательность событий, заявляя, что эти нападения проводились на посёлки, в которых создавались «дружины самоохраны». (Там же, стр. 10).

Во-первых, дружины создавались после, а не до начала восстания и в крупных сёлах, а погромам подверглись, в основном, мелкие, отдалённые сёла. Во-вторых, следуя странной логике автора, нападать повстанцы на русские сёла стали после того, как русские вооружились. Надо отметить, что не только киргизскими исследователями, но и другими, умалчивается тот факт, что первыми на русские сёла с жестокими деяниями стали нападать восставшие, и в первую очередь киргизы Пишпекского и особенно Пржевальского уездов. Вспомним начало восстания. Первая вспышка в Семиречье 24 июля – уходящие в Китай казахи нападают на село Пограничное в Алакульской долине.

В Пишпекском уезде восстание началось 8-го августа с нападений на заимки в Кеминской долине, на станцию Джиль-Арык, на сёла Орловку, Быстровку и станицу Самсоновскую Токмакского участка, где никаких вооружённых отрядов, кроме казачьей станицы Самсоновской, не было. Но дальше всех пошёл д. и. н. К. Усенбаев. В работе «Восстание 1916 г. в Киргизии» он утверждает: «Представители царской власти, стремясь разжечь национальную вражду и притупить классовую борьбу в крае, усиленно распространяли слухи о том, что «киргизы-бунтовщики» режут всех русских, громят русские сёла и поголовно истребляют их жителей. В действительности ничего подобного не происходило». [(22), с. 184]. 

Комментарии, думаю, излишни. Если потери в войсках, участвовавших в боевых действиях против восставших, в Семиречье составили 171 человек убитых, раненых и пропавших без вести, то среди русских мирных жителей погибли тысячи людей, в том числе дети, женщины и старики. Сопоставление этих цифр говорит о характере восстания, о его направленности. Причём, большинство из этих погибших были убиты не при обороне сёл, когда жители уже самоорганизовались для защиты, а при внезапных, неожиданных нападениях и в плену.

Показательным фактом сокрытия погромов и убийств, совершённых восставшими, является трагедия в селе Фольбаумовка Пржевальского уезда. Почти в каждой обзорной работе о восстании рассказывается о трагедии в с. Беловодском – убийстве пленных повстанцев, причём рассказывается с преувеличенным количеством жертв (об этом читайте разделе «Восстание в Беловодском участке»), то упоминания о трагедии в с. Фольбаумовка я, во всяком случае, не встречал. Причина в том, что в трагедии в Фольбаумовке повинны восставшие.

В этом селе предатель М. Власенко помог уговорить жителей прекратить сопротивление восставшим. А когда жители прекратили сопротивление, повстанцы разоружили мужчин и отделили их. Затем мужчин перебили, а женщин и детей всадники на лошадях загнали в озеро и потопили. «Уцелела, приблизительно, лишь треть населения, спасшаяся бегством в село Преображенское». [ЦГА КырР, ф. И-34, оп. 2, д. 5, л. 68об-69]. По данным 1913 г. в Фольбаумовке проживало 698 человек. (Административное устройство, оседлые пункты и кочевые волости Семиреченской области. По сведениям на 1 января 1913 г. Сост. Недзвецкий В. Е. Верный, 1913 г., стр. 138-139). Две трети погибших – это 470 человек, включая детей.

Опровержение утверждения о геноциде киргизского народа.

Также несостоятельно утверждение, но уже более серьёзное, о геноциде киргизского народа Российской империей во время восстания 1916 г. В советской историографии, в соответствии с идеологическими установками, существовало отрицательное толкование многих процессов и событий дореволюционной истории России. В историографии стран постсоветской Средней Азии такие высказывания не только продолжаются, но стали ещё более многочисленными, ещё более очернительными, ещё менее объективными и даже выдуманными.

Наглядным примером этому является утверждение о геноциде киргизского народа Российской империей. Если в первое время после появления заявлений о геноциде киргизского народа академическая наука Киргизстана стояла в стороне от подобных утверждений, то после выступления экс-президента Кыргызстана А. Акаева, посвящённого 75-илетию восстания, положение изменилось. В выступлении президента после известных штампов о прошлом республики – «ужасная колонизация», «царские сатрапы», «столыпинские эмиссары сгоняли их (киргизов) с земель» – был назван и «беспощадный геноцид в отношении целого народа». («Слово Кыргызстана» от 14.08.1991 г.).

Далее президент высказал оговорку, что «сегодня в трагедии, случившейся 75 лет назад, нет виноватых», что «искать виновных среди живущих ныне на земле нашей республики – это преступление». Но это предостережение некоторые из исследователей истолковали по-своему: не стали «искать виновных среди живущих … на земле … республики», а чётко указали на Россию. По-своему приняли и призыв выступавших на митинге «сказать подлинную правду о народном восстании», стали необоснованно заявлять о геноциде киргизского народа со стороны России.

О геноциде появляются не только отдельные заявления, но и сообщается в диссертациях, утверждается в школьном учебнике. М. Махмутбекова в своей диссертации утверждает, что главная цель политики царской России в Киргизстане – это «геноцид местных жителей» (Махмутбекова М. Народно-освободительное восстание 1916 г. в Кыргызстане: историко-источниковедческий анализ воспоминаний. Автореф. дис. канд. ист. наук. Бишкек. 2008, с. 18).

М. К. Иманкулов в учебнике по истории Киргизстана для 9-го класса, не упоминая о жестокостях восставших по отношению к русскому населению, пространно пишет о жестокостях царских войск при подавлении восстания и делает заключение: «Как видно из приведённых фактов, предпринятые царизмом меры по подавлению восстания вылились в массовое истребление киргизского народа. Оказавшись под угрозой геноцида, повстанцы стали спешно перекочёвывать в Китай» (Иманкулов М. К. История Кыргызстана XX-XXI вв. Учебник для 9-го класса средней школы. Бишкек. 2006, с. 17).

Если первый пример с диссертацией можно считать ошибочной версией отдельного автора, то во втором случае учебник по истории должен согласовываться с институтом истории АН Киргизстана и рекомендоваться в качестве учебного пособия Министерством образования Республики. Неужели Киргизстан становиться на скользкий путь Украины? Бывший президент Украины В. А. Ющенко начал кампанию по признанию геноцидом голода на территории УССР в 1932-1933 гг. По мнению В. А. Ющенко и ряда украинских историков, Москва намеренно устроила голод, чтобы побольше уничтожить украинцев.

Киеву удалось добиться от некоторых стран признания «голодомора» геноцидом, но большинство стран, в том числе и Евросоюз, это сделать отказались, обосновывая непризнание тем, что жертвами массового голода в указанный период были не только украинцы, но и русские, казахи и другие национальности СССР. Не поддержали Украину и в ООН. Наоборот, еврейские погромы, устроенные украинскими националистами в 1919 г., были признаны геноцидом.

Не получится ли такое с заявлениями некоторых безответственных киргизских историков о геноциде, что этническую чистку киргизами в Токмакском участке и особенно в Пржевальском уезде во время восстания квалифицируют, наоборот, как геноцид русских. А основания для этого есть, о чём будет рассказано далее в разделе «Жестокости повстанцев». Прежде, чем делать голословные утверждения, давайте разберёмся, что же такое геноцид и чем он отличается от других, схожих по характеру, преступлений.

Термин «геноцид» был предложен польским юристом Р. Лемкиным в 1933 г., и получил правовое применение после Второй мировой войны в ходе работы международных трибуналов. Если заглянем в словарь иностранных слов, то прочитаем: «Геноцид (греч. genos – род + лат. caedere – убивать; буквально: уничтожение рода, племени) – истребление отдельных групп населения по расовым, национальным или религиозным признакам». (Современный словарь иностранных слов. М. 1999 г., стр. 145).

В 1948 г. была принята международная Конвенция о геноциде и о наказании за него. В ст. 2 Конвенции даётся определение геноцида: «Действия, свершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую» и далее указаны пять пунктов таких действий. Ни под один из этих пунктов действия русских войск во время подавления восстания не попадают. Войска были посланы в Семиречье не потому, что казахи и киргизы принадлежат к монголоидной расе; не потому, что коренные жители Чуйской долины и Иссык-Кульской котловины киргизы; не потому, что они мусульмане; а потому, что они выступили с оружием в руках против существующей власти; потому, что стали нападать на мирные русские поселения.

В то же время, этнические чистки геноцидом не считаются – это отдельное преступление. По Конвенции в геноциде можно обвинить только физическое лицо, так или иначе участвовавшее в преступлении. Выдвижение обвинений в геноциде против государств документ не предусматривает. Какой-либо определённой юридической процедуры признания геноцида в ООН не существует.

Благодаря жестким рамкам, заданным определением в Конвенции, общепризнанных геноцидов совсем немного. В настоящее время объявление геноцидом того или иного события заявляется правительствами стран, которые, как правило, руководствуются в этих случаях своими политическими интересами. Резонно спросить, какими политическими интересами руководствуются киргизские национальные историки, обвиняя Россию в геноциде киргизского народа?

ООН, принявшая в 1948 г. «Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него», которую подписало большинство стран, в пример некоторым политикам, предпочитает не разбрасываться этим термином. В 2016 г. Совет ООН по правам человека официально объявил геноцидом истребление езидов боевиками «Исламского государства» в августе 2014 г. (Езиды – курдская этноконфессиональная группа на севере Ирака).

Такое признание, можно сказать, довольно неординарное событие. Обычно дипломаты и серьёзные историки стараются избегать слова «геноцид», используя более сдержанные формулировки. Так, например, даже при переводе документов Нюрнбергского процесса употреблялась формулировка «истребление народов». Связано это с тем, что по существующим международным нормам признание геноцида должно быть достаточно обоснованным документами и свидетельскими показаниями.

Утверждение о геноциде советского народа фашисткой Германией подтверждается нацисткой «Директивой по экономической политике», которая предусматривала уничтожение народов СССР и была представлена на Нюрнбергском процессе. У заявляющих о геноциде киргизского народа есть такие документы об истреблении киргизов: указ Императора, постановление Правительства, приказы командования, заявления и призывы ответственных лиц? Если есть, то почему они их не приводят, ограничиваясь голословными утверждениями?

На заявление Украины о «голодоморе» 30-х гг. прошлого века, например, Британское правительство через своего представителя, замглавы МИД Соединенного Королевства Лео Докерти, ответило: ««Стремление (политиков) признать это геноцидом абсолютно понятно. Тем не менее я полагаю, что есть логика в том, чтобы правительство сохраняло свою давнюю позицию и воздерживалось от того, чтобы определять, был геноцид или нет. Правительство давно придерживается позиции, что вопросы определения геноцида лежат в области компетенции судов». (Информация ТАСС от 26.05.2023 г.).

Был ли такой суд по признанию геноцида киргизского народа? Примером обоснованного подхода к оценке события является прошедший в октябре 2022 г. в Петербурге суд о признании блокады Ленинграда геноцидом. В связи с попытками за рубежом пересмотреть итоги Второй мировой войны, российские исследователи и историки обратились в суд по поводу оценки блокады Ленинграда. Девятисотдневная блокада трёхмиллионного города с её голодом, ежедневными обстрелами и бомбёжками, с гибелью более миллиона человек! 

Казалось бы, что тут вопросов быть не должно. Однако суд не ограничился заявлениями исследователей и историков, а потребовал представления документов, копий приказов гитлеровского командования, фото- и видеоматериалов, которые составили 59 томов, вызова свидетелей – оставшихся в живых жителей блокадного Ленинграда. Также на суде выступили 12 специалистов из различных научных и музейных организаций. Связано это было с тем, что обвинения в геноциде, зачастую не обоснованные, стали привычным инструментом в политических баталиях и разного уровня спекуляциях. Таким примером и являются заявления о геноциде киргизского народа.

Ибраимов О. в статье «Неизвестный геноцид» («Слово Кыргызстана» от 13.04.1991 г.) пишет: «Речь идёт о геноциде, который тогда, в 1916 г., остался неизвестным остальному цивилизованному миру». Конечно, был неизвестным, потому что это выдумка некоторых современных национальных историков и политиков. Да, киргизский народ, по вине организаторов и руководителей восстания, понёс значительные потери. Но, во-первых, основные, подавляющее большинство потерь киргизы понесли не при подавлении восстания, а в результате неверно принятого руководителями восстания решения об уходе в Китай.

Ушедшие в Китай гибли в результате холода, голода и опасностей на заснеженных перевалах во время ухода и при возвращении, от голода и грабежей в Китае. Причём, на перевалах и сыртах русские войска уходящих в Китай не преследовали, чему будут приведены доказательства в разделе «Уход восставших в Китай». Поэтому русская армия к гибели этих людей никакого отношения не имеет, а русские власти, наоборот, препятствовали уходу киргизов в Китай, призывали их оставаться на своих местах проживания, а впоследствии способствовали их возвращению.

Во-вторых, количество убитых и пострадавших не является признаком геноцида. Во Второй мировой войне погибло 70 миллионов человек. Но шесть миллионов евреев, убитых по национальному признаку в той же войне, когда пленным и арестованным перед расстрелом подавали команду, чтобы евреи и коммунисты вышли из строя, а мирных жителей отправляли в концентрационные лагеря и сжигали в печах– это геноцид еврейского народа. Большое число жертв, понесённых Советским Союзом среди мирного населения, было фашистским геноцидом славянских народов – белорусов, русских, украинцев.

Вот какие задачи 24 апреля 1943 г. ставил перед германскими войсками рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер: «Мы должны вести нашу войну с мыслью о том, как лучше отнять у русских людские ресурсы – живыми или мёртвыми. И если в войне будет последовательно проводиться эта линия на уничтожение людей, тогда русские уже в течение этого года и следующей зимы потеряют свою силу и истекут кровью». Подобных задач в отношении киргизов ни перед местными властями, ни перед войсками, участвовавших в подавлении восстания, русским руководством не ставилось.

Наоборот! Ещё первый генерал-губернатор Туркестана К. П. Кауфман в отчёте по устройству и управлению Туркестанским краем писал: «Мусульманские влияния в степи и наиболее желательные отношения к ним со стороны русской администрации могут быть разъясняемы не иначе, как на почве общих принципов, долженствующих быть положенными в основание правительственной в крае политики по отношению к мусульманской религии». (Иванов А. И. Русская колонизация в Туркестанском крае. // Русский вестник, 1890, №11, стр. 227).

Когда пишут о, так называемом, «расказачивании», а, фактически, о геноциде казачества на территории Российской империи, в том числе и Семиреченского казачьего войска, то приводят циркулярное письмо-директиву ВЦИК от 29-го января 1919 г. «Циркулярно. Секретно. ... Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; произвести массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо, прямое или косвенное, участие с борьбе с советской властью. К среднему казачеству применить все те же меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток к новым выступлениям против советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.
5. Провести разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах; впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящее указание».

Поэтому, прежде, чем утверждать о геноциде киргизского народа в 1916 г., следует привести аналогичный приказ царского правительства, или процитировать указание высокопоставленного лица по этому поводу. Это коммунисты свои репрессивные приказы держали в секретных фондах архивов, а такой царский указ давно бы нашли и не единожды опубликовали бы в доказательство «кровавых преступлений царизма».

Опровержение необоснованных утверждений о геноциде киргизского народа разделю на четыре раздела: до восстания, призыв на тыловые работы, нахождение не тыловых работах, при подавление восстания и после восстания. От августа 1916 г. вернёмся немного назад. Ещё в 1875 г. корреспондент американской газеты «New York Herald» Мак-Гэган, участник Хивинского похода 1873 г., о русских солдатах в Средней Азии писал: «Я должен, однако, сказать, что случаи убийства русскими женщин были весьма редки.

«И хотя русские воевали здесь с варварами, совершающими всякого рода гнусности над своими пленными, что могло бы извинить некоторую долю жестокости со стороны солдат, поведение их было бесконечно лучше, чем поведение других европейских войск в европейских походах». (Газета «Правительственный вестник» от 08.03.1875 г., №53). Русской властью никогда не ставилась задача истребления какого-либо народа Туркестана, в том числе и киргизов, как это делали с индейцами Америки или аборигенами Тасмании.

Современный исследователь этнических проблем Р. Шермерхорн, утверждая о неразрывности понятий «империализм» и «расизм», отмечает, что мировая история всё же знает одно исключение: Российская империя расизма не знала никогда. (Шермерхорн Р. Этнические взаимоотношения: теория и практика исследований. Нью-Йорк. 1970, с. 156). Русский философ Н. А. Бердяев также отмечал: «Русским чужда мистика расы и крови» (национальности). (О России и русской философской культуре. М. 1990, стр. 269). Да, в Российской империи, например, существовали нормы, дискриминирующие евреев, но стихийные хулиганские еврейские погромы осуждались. Они не были политикой правительства, оно пресекало такое.

Например, в 1800 году «генерал-майор И. Е. Лейтнер, шеф мушкетёрского полка за учинение рядовым его полка убийства еврея, его жены, сына и внука исключается со службы с отобранием патентов и отсылается к суду». (Высочайшие приказы по чинам военным за 1800 год. СПб, 1801, стр. 32). В России в XVIII и начале XIX вв. каждый полк, кроме командира полковника, имел ещё и шефа в генеральском чине, для общего надзора за управлением полка, боевой подготовкой и за его хозяйством. И вот шефа полка, генерала увольняют со службы и отдают под суд за убийство по национальному признаку солдатом его подшефного полка.

Вторая статья Конвенции ООН о геноциде даёт его определение  и перечень действий, совершаемых при его исполнении. Пункт «с» гласит: "предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её». Есть попытки изъятие излишков земель у кочевников подогнать под этот пункт, умалчивая о том, что при этом изъятии оставляли кочевникам по 40 десятин на хозяйство.

Наоборот! Семиреченское областное правление однажды попыталось запретить переселенцам сеять озимые, чтобы кочевники могли беспрепятственно перегонять свой скот. К благоразумию, генерал-губернатор К. П. Кауфман этот запрет отменил, но по незасеянным полям переселенцев кочевникам после 15 ноября и до наступления весны разрешалось перегонять свои стада.

6-го июня 1869 г. император утвердил резолюцию Комитета министров о проекте Положения об управлении Туркестанским краем. Третий пункт этой резолюции гласил: «3. Поручить генерал-губернатору края рассмотреть на месте означенный проект Положения, сообразив оный с местными условиями и потребностями местного населения». [РГИА, ф. 1263, оп. 1, д. 3402, л. 247].

В 1910 г. по результатам ревизии Палена было создано «Совещание для выработки коренных начал преобразования управления Туркестанским краем». Газета «Новое время» (С.-Петербург) 16.05.1911 г. писала: «В настоящее время положение русских в крае таково, что говорить о главенствующем положении в нём русских невозможно. Приходится лишь напомнить о необходимости сравнять на этой окраине права их с туземными инородцами и наложить на туземцев те обязанности, которые несут русские.

«В обоих этих случаях в настоящее время безусловно заметно более выгодное положение туземцев. За примерами далеко ходить не приходится. Со всякого русского, прибывающего в край, немедленно требуется паспорт или иной «вид на жительство», без которого он претерпевает целый ряд полицейских мытарств, вплоть до тюремного заключения. Между тем,  туземцы никаких видов на жительство не знают и свободно разъезжают по всем областям Туркестана, и нигде, ни в городах, ни, тем более, в кишлаках с них никаких паспортов не спрашивают.

«В русских частях городов туземцы владеют громадными участками земель. Русские же не могут приобретать недвижимую собственность в туземных частях. Громадные площади пустующих земель, которые считаются казённым достоянием, отдаются в безвозмездное пользование туземцам. Русским же крестьянам, даже прибывшим в край за свой счёт, пользование этими землями запрещено. При совершении купчих крепостей на небольшие суммы туземцы платят (менее рубля) только за гербовую бумагу, совершая на приобретаемую недвижимость сделку у казия (шариатский судья).

«В то же время русские должны платить крепостные пошлины, … которые доходит до 400 рублей за десятину. … Для удовлетворения (духовных) мусульманских нужд … по ходатайству «Кокандского биржевого комитета» была разрешена льготная перевозка паломников-ходжей. Им отводились особые вагоны, которые, в изъятие из правил, следовали из Ташкента до Одессы без всяких пересадок. … Такая забота вызывала, конечно, немало расходов. Немало выгод туземцам и от непривлечения их к участию в государственной обороне». (РГИА, ф. 1284, оп. 185, д. 2, л. 124). 

Газета дала общий обзор привилегий коренному населению в крае. Дополнительно приведу постановления и факты, опровергающие заявления о геноциде киргизского народа в Российской империи. Инструкция по отмежеванию переселенческих участков требовала: «Вошедшие в переселенческий участок киргизские кладбища, продолжающие служить местом погребения или особо чтимые места, отмежевываются и опахиваются одной бороздой без установки столбов». Г. А. Колпаковский, заботившийся о лесоразведении, дополнительно требовал обсаживать их деревьями по меже. [(160), №11 от 14.03.1892 г.].

Обучение в училищах Министерства народного просвещения было бесплатным, но ученики должны были иметь свои учебники и учебные пособия, которые стоили дорого. Например, грифельная доска стоила 1 руб. (3-4 пуда пшеницы), а грифель – 6 коп. Поэтому для детей из бедных русских семей и для всех киргизских детей учебные пособия выдавались бесплатно. [(228), №11, стр. 667]. Бесплатные учебные пособия русским детям только из бедных семей, киргизским детям – всем, без различия материального положения.

Показательный факт. В июле 1899 г. из Туркестана в Петербург были отправлены 19 молодых туземцев, учеников разных учебных заведений Туркестанского края, для ознакомления с достопримечательностями столиц, русской жизнью и с историческими памятниками. По плану, ученики после экскурсий в Петербурге должны были проследовать в Москву, Нижний Новгород и далее вниз по Волге, останавливаясь в больших городах. [(160), №64 от 10.08.1899 г.]. Оригинальная подготовка к геноциду: предварительно свозить учеников на дорогостоящую экскурсию по стране.

Комитет Министров 18 мая 1899 г., на случай неурожая или джута, с «целью удержания местных цен от чрезмерно повышения», постановил распространить на Семиреченскую область Положение о мерах по обеспечению продовольствием кочевого населения степных областей. Указанное Положение предусматривало: 1) образование особого страхового областного капитала; ... 3) «образовать продовольственные запасы посредством сбора хлеба натурой или, взамен сего, денег по стоимости оного». [РГИА, ф. 1263, оп. 2, д. 5388, л. 123].

Туркестанский генерал-губернатор в 1899 г. обратился к церковным властям с предложением, что «в целях сближения нашего с туземцами края, исключительно исповедующими мусульманство, было бы желательно, чтобы последним не возбранялось посещение, в случае выраженного ими желания, православных церквей для присутствия при богослужении». Синод признал, что не встречается препятствий, чтобы «туземцам края мусульманам посещать в их национальных костюмах православные храмы во время богослужений».

9-го апреля 1901 г. Туркестанский епископ на этот указ наложил резолюцию: разослать этот указ благочинным церквей с разъяснением, что «мусульмане при посещении церквей могут оставаться в своих головных уборах (чалмах, тюбетейках и т.п.)». [ЦГА РКаз, ф. 153, оп. 1, д. 353 «Б», л. 16-17]. На мой взгляд, уже одних этих фактов достаточно для опровержения утверждений о геноциде. Не могло руководство государства, имея намерения, установки или план уничтожения коренных жителей, издавать инструкции, обязывающие учитывать традиции местного населения, их национальные интересы, создавать им е только равные возможности в повседневной жизни, но и некоторые льготы.  

Киргизы и казахи находились под защитой закона так же, как и другие граждане империи. Например, были преданы суду писарь запаса И. М. Лукомский за убийство киргиза Иманбая Манкутова. [(160), №40 от 03.10.1892 г.], а казак Саркандской станицы С. В. Скобцов за растление 14-илетней казашки. [(160), №29 от 18.07.1892 г.]. 31.01.1895 г. Семиреченский областной суд рассматривал дело по обвинению казака Сергея Рясина в обмане киргиза Заупая Сатпаева. [(160), №4 от 28.01.1895). 10.03.1895 г.].

Семиреченским областным судом рассматривалось дело по обвинению крестьянина Михаила Сушкова в нанесении побоев киргизу Илеману Есееву. [(160), №9 от 04.03.1895 г.)]. 4-го марта 1902 г. Верненским судом рассматривалось дело Василия Злоказова об оскорблении действием и словами киргиза Токтомата Шуркина. [(160), неоф. часть, №18 от 01.03.1902 г.]. Я специально подобрал дела, в которых пострадавшими были коренные жители, а преступниками – русские, чтобы показать, что киргизы тоже находились под защитой закона. Русских граждан судили не только за убийство киргиза, но и за обман, и за словесное оскорбление словами.

Даже больше, 8-го июля 1895 г. в Семиреченских ведомостях был опубликован указ царя о рассмотрении жалобы осуждённых Розы Худайбердыева и Комбара Имбакиева по вопросу об исчислении срока их наказания. [(160), №27 от 08.07.1895 г.]. То есть, каждый простой мусульманин, даже осуждённый, мог обратиться к Ак Паше, Белому царю с жалобой. В отчёте о состоянии Семиреченской области в 1904 г. губернатор области писал:

«Но для того, чтобы эти меры (по устройству переселенцев – Б. М.) не повлияли на благосостояние местного населения и не породили в будущем аграрных осложнений, настоятельно необходимо, прежде всего, разрешить вопрос о поземельном устройстве аборигенов края». [РГИА, ф. 1284, оп. 194, д. 20, л. 50]. Против этих строк «собственноручно Его Императорского Величества рукою» было отмечено: «Этому вопросу Я придаю самое серьёзное значение». [Там же, л. 4].

Чтобы не нарушить «жизненных интересов киргизов» и не создать «стеснение местного киргизского населения» (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 882, л. 105об), выделение участков для переселенцев рассматривалось и утверждалось генерал-губернатором, что занимало длительное время. В 1907 г. в Семиреченской обл. скопилось 23,5 тысяч неустроенных переселенцев мужского пола (с женщинами и детьми свыше 50-и тысяч человек). (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 882, л. 102об).

Для ускорения водворения переселенцев Переселенческое управление выступило инициатором создания уездных Комиссий для рассмотрения проектов заготовленных участков и утверждения их в Областном правлении. В составе Комиссий обязательно должно было быть два представителя от киргизской волости, на землях которой создавался переселенческий участок. В первом съезде сельских хозяев Семиреченской обл., состоявшемся в ноябре 1909 г., кроме крестьян и казаков, участвовало 48 киргизов. (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 1479, л. 1).

Межведомственное совещание о порядке колонизации Семиреченской обл., состоявшееся в 1908 г., признало «необходимым в этом отношении согласовать интересы как киргизов, так и переселенцев». (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 882, л. 109). В справке о неправильных действий поземельно-податных комиссий в Туркестане, представленной Совещанию, жалоб по Семиреченской обл. не было. (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 882, л. 112-113). А современные национальные исследователи заявляют о геноциде киргизов.    

Утверждая план работ Семиреченского переселенческого района на 1909 г., Начальник Туркестанского края к разделу «Землеустройство» написал резолюцию: «Землеустройство казаков и киргизов должно быть поставлено впереди землеустройства переселенцев». (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 848, л. 212). Когда в 1910 г. Семиреченская обл. была открыта для переселения, то особо отмечалось, что открыта, кроме Верненского и северной части Пишпекского уездов. В последнем потому, что там ещё не было закончено землеустройство киргизов. (РГИА, ф. 391, оп. 3, д. 1472, л. 3).

Чтобы оградить простых кочевников от беззастенчивого грабежа манапами и от несправедливых «народных» судов биев, Правительство установило минимум имущества, не подлежащего изъятию, аресту и продаже на удовлетворение по суду биев частных исков с указанных кочевников. Перечень такого имущества включал:

1) Одну юрту, в которой он проживает со своим семейством, одежду и домашнюю утварь. 2) Зимовку со всеми необходимыми постройками для семьи и скота. 3) Пять лошадей, пять голов рогатого скота, пять баранов или коз и два верблюда, или всего, в переводе на мелкий скот, 80 баранов. 4) Земледельческие орудия и орудия для охоты. 5) Упряжь и все принадлежности для перекочёвок и перевозки грузов. 6) Припасы продовольствия для семьи на год и запасы корма для скота на зиму. 7) Семена для посева, но не более 15-и пудов. [(160), №11 от 15.03.1897 г.].

Похожи такие постановления и приказы на геноцид? В 1911 г., после катастрофического Кеминского землетрясения 1910 г. (по старому стилю), наиболее пострадавшие волости, в том числе Атекинская и Сарыбагишевская Пишпекского уезда, были освобождены от кибиточной подати и земских сборов. [РГИА, ф. 1284, оп. 194, д. 68, л. 8]. Семиреченский областной комитет по сбору пожертвований и оказания помощи пострадавшим от землетрясения в своём постановлении от 07.01.1911 г. требовал, чтобы «помимо русского населения, пострадавшего в городах и селениях, надо считаться с огромным числом пострадавших от землетрясения и киргизских семей», [РГИА, ф. 391, оп. 4, д. 920, л. 59об].

В отчёте за 1912 г. епископ Туркестанский Иннокентий для создания «полного и доверчивого сближения и утверждения крепкой связи местного населения с русским народом» предлагал «открытие туземных мест призрения для убогих, калек и душевнобольных, лишённых в настоящее время всякого попечения; основание училищ для дарового начального образования и изучения ремёсел». [РГИА, ф. 796, оп. 442, д. 2553, л. 10].

Приведённых даже этих решений властей и предложения епископа, принятых на самом высшем уровне, уже достаточно для того, чтобы опровергнуть ложное, ничем не обоснованное утверждение о существовании какого-то плана по уничтожению киргизского народа. Приведённые постановления Правительства и приказы местной администрации с политикой геноцида никак не увязываются. Пока для опровержения геноцида я приводил факты материального плана, вот пример из области духовной. В 1912 г. в г. Верном был создан кружок драматического искусства, который ставил пьесы мусульманских авторов. [(160), неоф. часть, 78 от 22.03.1915 г.).

В реквизициях – поставках скота, зерна, фуража, юрт в связи с начавшейся войной – было много нарушений со стороны киргизской администрации, вплоть до присвоения оплаты за поставки. Но это не было политикой государства в отношении киргизов. Пункт 7 «Положения о порядке реквизиции» требовал: «Во всех случаях проведения реквизиций необходимо иметь строгое наблюдение, чтобы нижние чины, назначенные для производства реквизиций, не забирали средств в излишнем, сравнительно с назначенным, количестве, не портили бесцельно вещей и продуктов и вообще не преступали границ, отделяющих реквизицию от мародёрства». [РГИА, ф. 1292, оп. 1, д. 1956, л. 3].    

Но ещё больше примеров, подтверждающих отсутствие геноцида, связано именно с призывом инородцев на тыловые работы. Постановлением Правительства призыву подлежали инородцы в возрасте от 19-и до 43-х лет. 8-го июля указ был опубликован с разъяснениями командования округа, что в Туркестане призываться будут лица от 19 до 31 года. В приказе о наборе отмечалось: «Населению должно быть объявлено, что в деле набора рабочих следует принимать во внимание семейное положение отдельных лиц и, в виду сравнительно незначительного числа рабочих, которое берется от населения, было бы справедливым не брать из семьи единственного сына-работника и назначать в наряд холостых преимущественно перед семейными и особенно многосемейными». [ЦГА КырР, ф. И-54, оп. 1, д. 77, л. 53об]. 

Назначенный Туркестанским генерал-губернатором А. Н. Куропаткин обратился в Генштаб с письмом, в котором, проанализировав положение с призывом инородцев для выполнения возложенного на него «повеления Государя Императора» просил отсрочки призыва и предоставления ему возможности определять порядок и сроки призыва по возрасту. Царским указом призыв был отложен до 15 сентября. А. Н. Куропаткин, наделённый широкими полномочиями, дополнительно издаёт приказ, по которому количество призываемых в Туркестане сокращалось с 250-и до 220-и тысяч человек.

Все эти решения командования Туркестанского округа – уменьшение числа призываемых возрастов, освобождение от призыва являющихся единственными работниками в семье,  сокращение на 30 тысяч количества призываемых инородцев – опровергают утверждения о планируемом геноциде киргизского народа. А. Н. Куропаткин в докладе Генеральному штабу, отмечая спешность и препятствия в исполнении Высочайшего повеления, одной из трудностей называл организацию питания призываемых рабочих: 

«Эти рабочие, к тому же, требовали бы особого за собою ухода; особой пищи, приготовленной самими туземцами, и скота, зарезанного ими же; особой посуды; требовалась бы масса переводчиков, мулл и прочее». (Стр. 30-31). Кстати, у этого абзаца царь написал резолюцию: «Согласен. Ставлю на вид спешное и недостаточно обдуманное проведение в жизнь этой меры, вызвавшей на окраине кровавые беспорядки». Царь согласен с беспокойством А. Н. Куропаткина о питании призываемых, об удовлетворении их религиозных нужд; и никаких царских не то, что указаний, даже намёков на уничтожение киргизов нет. 

Русская администрация занималась общими вопросами призыва. А практическое дело набора рабочих руководство края возложило на местную администрацию. Но так как она состояла из манапов и их пособников, которые своими беззаконием, взяточничеством и обеспечением интересов верхушки общества как раз-то и способствовали социальному взрыву. Для решения возникших вопросов при наборе были созданы специальные комиссии, которые занимались не только отправкой эшелонов, но и бытовыми вопросами.

Так, специальное совещание врачей в Окружном военно-санитарном управлении под председательством Военно-санитарного инспектора Д. Н. Данилова обсудило вопросы снабжения продовольствием и питания призываемых рабочих. В частности, во избежание желудочно-кишечных заболеваний среди призванных рабочих, комиссия признала необходимым «считаться с вековыми привычками туземцев, употребляющих, обычно, в пищу пшеничный хлеб и пресные кушанья» и не рекомендовала выдавать ржаной хлеб.

Эта рекомендация врачей была учтена. В инструкции по призыву на тыловые работы, принятой на 2-го июля 1916 г. пункт 17 гласил: «Пища, как на сборных пунктах, так и в пути должна приготавливаться, по возможности, туземная. Ржаного хлеба туземцы не едят, а потому необходимо довольствовать их пшеничным. Желательно было бы, чтобы такая же пища была и на местах работ». [ЦГА КырР, ф. И-75, оп. 1, д. 46, л. 68].

Следующий факт, надеюсь, заставит устыдиться утверждающих о геноциде киргизского народа. Также думаю, что его одного тоже достаточно для опровержения заявлений о геноциде. Сразу после получения указа и. д. Туркестанского генерал-губернатора М. Р. Ерофеев 5-го июля послал запрос в Петроград по организации призыва. Среди поднятых вопросов были: «3. За чей счёт рабочие будут снабжены одеждой, ибо туземный костюм совершенно не подходит к климату Европейской России. … 5. Об отпуске аванса на довольствие рабочих в пути». [(31), стр.77]. Директивное письмо о «Порядке мобилизации инородцев на тыловые работы» определяло:

«На сборном пункте … врачом производится тщательный медицинский осмотр всех явившихся инородцев с целью не только определения их годности для работ, но и, главнейшее, выявления имеющихся заразных заболеваний». [ЦГА КырР, ф. И-75, оп. 1, д. 37, л. 2]. «Врачам придётся освобождать калек, слабосильных, сифилитиков, страдающих заразными заболеваниями и вообще болезнями, требующими продолжительного лечения. … В течение всей операции потребуйте от всех чинов полной энергии, справедливости, доброжелательности и терпения при воздействии на туземцев, оградив их от всяких кривотолков». [Там же, л. 3].
Продолжение в 16-ой части.