Начало очерка в главе "Древность края и окрестностей села Беловодского".
Вполне возможно, что кто-то из читателей эту главу посчитает излишне растянутой и перегруженной. Но я считаю нужным, чтобы интересующийся читатель при упоминании в очерке о ком-либо или о чём-либо, связанных с нашим селом, получил исчерпывающий ответ. На вопрос: «Когда, как и откуда пришли сюда русские?» можно коротко ответить, что русские пришли в Чуйскую долину в мае 1864 года из Верного. Но такой ответ перенесёт все эти вопросы на город Верный. Потому что где Алматы, а где Европейская Россия, откуда пришли переселенцы: за тысячи вёрст, за бескрайними казахскими степями, за Уральскими горами, за широкой Волгой, за лесами Русской равнины.

А кроме этого, это событие – присоединение Киргизии к России – является базой и точкой отсчёта истории села Беловодского, начиная с его основания и всех последующих событий. Поэтому я и даю общий обзор продвижения России в Среднюю Азию и Северную Киргизию, в частности. Рассказ о присоединении Северной Киргизии к России начну с разъяснения термина Средняя Азия - историко-географического региона Евразии, на западе Центральной Азии.До середины XIX в. этого термина не существовало.

В древности территории Средней Азии были известны под различными названиями: Туран (исторический регион севернее Амударьи, населённый скифами), Бактрия (сопредельные территории Таджикистана, Узбекистана, Туркмении и Афганистана), Давань (Ферганская долина), Тохаристан (запад Таджикистана, юг Узбекистана и север Афганистана) Парфия (к югу и юго -востоку от Каспий ского моря), Маргиана (юго-восток Туркмении и север Ирана и Афганистана), Согдиана восточное междуречье Амударьи и Сырдарьи), Хорезм (низовья Амударьи).

После арабского нашествия правобережье Амударьи называлось Мавераннахр (в переводе с арабского "за рекой"), а левобережье - Хорасан. При монголах Средняя Азия называлась Чагатайским улусом, а с XVI по XIX вв. была известна как Хива, Бухара и Коканд. С XIX в. в результате сперничества Англии и России появляется термин Средняя Азия, а с 1865 г. - Туркестан. Исторически кроме-российско-советской Средней Азии сюда включают Северный афганистан и северо-восточный Иран.

Контакты восточных славян со Средней Азией очень древние. Они существовали даже ещё до образования русского государства. Многочисленные клады с азиатскими монетами VII-XI вв., найденные в центральной России от средней Волги до Балтийского моря, свидетельствуют, что уже в те времена велась оживлённая торговля между Азией и северной Европой через славянские земли. Шла не только транзитная торговля.

Географическое положение Руси обуславливало знакомство руссов с соседними народами северо-западной Азии, способствовало контакту с ними в юго-восточном направлении. Отсюда и возникали как торговые сношения, так и военные походы. Первые письменные сведения о сношениях древних жителей Руси с Азией имеются в «Книге путей и государств» арабского писателя Абуль-Касима-Убэйда, более известного под именем Ибн Хордадбеха и писавшего в 860-870 гг.

Он сообщает, что русские купцы – «они же суть племя из славян» – вывозили разные меха из своих мест и отправлялись с ними по Итилю (Волге) и далее по Джорджанскому (Каспийскому) морю, приставая в пути к любому берегу. Иногда они провозили свои товары до самого Багдада. Благодаря торговле, познакомившись с богатствами Востока, возникает желание к добыче и обогащению силой оружия. Начинаются воинственные набеги древних славян на каспийские побережья.

Государственные контакты со Средней Азией Русь начала иметь уже в X в. В 986 г. киевский князь Владимир для установления связей направил послов к правителю Хорезма (древнее государство в низовьях реки Амударьи). Это интересный пример «идеологического контакта». Князь Владимир, выбирая для своего государства единую религию, проводит «испытание вер», для чего вместе с представителями иудейства и христианства приглашает и мусульманских теологов из Хорезма.

Наверное, к этим временам относится и появление русских народных сказок о царе Салтане, в котором угадываются среднеазиатские и персидские владыки – султаны. А сюжет русской народной сказки о богатыре Еруслане Лазаревече, скорее всего, заимствован из персидского фольклора, а имя героя сказки – русское преобразование имени персидского богатыря Рустама Золи Зара. Так сюжет сказки подсказывает о древних связях Руси и Персии. Эта традиция продолжилась и художественной литературе боле позднего времени.

А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой интересовались образами мусульман и делали их героями своих произведений. В произведениях среднеазиатских авторов того времени (таджикские поэт и мыслитель А. Фирдоуси и писатель Носир Хисроу, узбекский поэт Алишер Навои, туркменский поэт и философ Махтум-Кули) также встречаются упоминания о славянах. А бухарская «Книга переделов мира», написанная в 983 г. по источникам VIII-IX вв., подробно рассказывает о Руси. Это свидетельствует о том, что в Средней Азии издавна знали русских и интересовались ими.

С падением на рубеже X-XI вв. Хазарского каганата, обеспечивавшего безопасность путей по Каспийскому морю и нижней Волге, торговля с Азией совсем не прекратилась, а только уменьшилась. В XIII в. после нашествия татаро-монголов контакты Руси со Средней Азией временно затухают. При этом надо учитывать, что с распространением владычества монголов Средняя Азия утрачивает то высокое значение, которое она имела в IX-XII вв.

В то же время монгольское нашествие, вначале прервав сношения Руси со Средней Азией, впоследствии способствовало восстановлению этих связей. Кроме поездок князей и их послов к хану, и торговые люди стали появляться в его среднеазиатских владениях. С другой стороны, и обитатели Бухары и Хорезма, славившиеся своей торговлей, стали чаще посещать Россию. Во второй половине XIV в. Нижний Новгород становится уже известным торговым центром, куда приезжают купцы из восточных стран.  

Ещё при жизни Чингизхан разделил свою империю между своими сыновьями. Старший сын Джучи получил Дешт-и-Кыпчак – Великую степь, пространство к западу от Иртыша. После смерти Джучи столь большой улус был разделён между сыновьями Джучи. Старший сын Орда-Эжен получил Прииртышье и земли далее на запад до Яика (р. Урал). Второму сыну – Бату передавались пространство от Яика до Волги, Поволжье и земли, предназначенные для будущих завоеваний на западе. 

На основе Поволжских владений сложилось государство «Кок-Орда», другое название «Золотая  Орда», а из владений Орды-Эжена – государство «Ак-Орда». Улусы со временем также начали разделяться. Под ударами Тимура Ак-Орда распалась на несколько объединений. На севере образовалось Сибирское ханство. Между Сибирским ханством и Сырдарьёй обособилось ханство Абулхайра (1428-1468), которое простиралась от реки Урал на западе до озера Балхаш на востоке, от Сырдарьи и Аральского моря на юге до средних течений Тобола, Ишима и Иртыша на севере. В Или-Иртышском междуречье возникло объединение кыпчак-кыргызских племён.

Золотая Орда в XV в. распадается на два улуса: от р. Урал до Волги – Ногайская орда, а от Волги и далее на запад до Днепра – Волжский улус. В ходе дальнейших междоусобиц Волжский улус в 1428-1459 разделяется ещё на три независимых части: Казанское и Крымское ханства, а оставшуюся часть именуется Большой ордой, от которой в 1460-х годах отделяется Астраханское ханство. В 1502 г. оставшаяся Большая орда была поглощена Крымским ханством.

Освободившись в 1480 г. от Золотой орды, окрепнув и испытывая явно обозначившееся перенаселение, Московское государство в XVI в. начинает продвижение на восток и юго-восток. В 1552 г. было покорено Казанское ханство, а в 1556 г. – Астраханское, препятствовавшие международной торговле между Востоком и Северной Европой на важном торговом пути по Волге. Учитывая тему этой главы, необходимо отметить следующее.

Расширение Российского государства на восток нельзя трактовать лишь как следствие захватнических устремлений российских правительств, а тем более, якобы, присущей русскому народу агрессивности. В некотором роде, оно явилось естественным продолжением борьбы против воинственных азиатских орд, в течение долгих веков представлявших для русского народа извечную угрозу и постоянный источник опасности.

С IV в. через, так называемые, “ворота народов” (пространство между Уральскими горами и Каспийским морем) многократно в богатые южнорусские степи вступали волны кочевых азиатских народов, которые подвергали славянские земли опустошительным набегам. Образование Русского государства не прекратило эти набеги. В XI в. Киевская Русь отбивается от печенегов и хазар. В XII в. им на смену приходят половцы. В XIII веке и половцев, и Русь захлёстывает татаро-монгольское нашествие. Пик этих опустошительных нашествий приходится на Золотую орду и Крымское ханство.

И вот после двухсот пятидесяти лет татаро-монгольского владычества Русь, объединившись вокруг Москвы, начинает постепенное ответное продвижение на восток. Сопровождавшее это расширение государства переселение людей было столь же неизбежным, как и предшествующие движения тюркских народов на запад. Примечательно, что эти переселения, расходясь по времени и направлении движения, совпадают по территории распространения: Причерноморье, Поволжье, Приуралье, Западная Сибирь, Северный Казахстан.

Но в отличие от переселения тюркских народов на запад, русское распространение на восток имело другой экономический результат. Если города и пашни кочевниками уничтожались (яркий тому пример угасание согдийской колонизации в Чуйской долине), то переселение славянского земледельческого народа не уничтожало пастбища, а создало новый тип хозяйствования бывших кочевников и обеспечило их дальнейшее развитие. Здесь я считаю необходимым дать общий обзор и основные этапы роста Российского государства.

Расширение Руси и присоединение окраин вызывались как экономическими и социальными причинами, так и политическими. На первых этапах, до 70-х гг. XVI в., преобладали экономические причины. Пушные богатства центральной Московской Руси, служившие главной статьёй её дохода в международной торговле, к XVI в. истощились. Население коренных областей должно было, с одной стороны, усиленно заняться земледелием, а с другой - перенести звероловный промысел на соседние окраины. Так одно направление деятельности русских двинулось на чернозёмы и рыбные промыслы юга и юго-востока России.

В другом направлении шаг за шагом совершались присоединение и освоение Поволжья, северо-восточных земель, Урала и впоследствии Сибири. Далее экономические и социальные причины ослабевают, и на первое место выходят причины политического характера: выход на Балтику, Чёрное море и Кавказ. После занятия Урала, Сибири и Кавказа акцент в политической части смещается на вопросы безопасности и обороны, на вынужденную необходимость занятия соседних земель для обуздания беспокойных соседей, для обеспечения спокойствия и безопасности, для выхода на естественные границы.

Это, в частности, выход на рубеж Каспийское и Аральское моря, река Сырдарья, горы Тянь-Шань. И, наконец, третий вид – присоединение окраин на западе (Польша и Финляндия), юге (Закавказье) и на востоке (южный Туркестан) продолжается уже без особой экономической необходимости и не для безопасности, а в силу лишь чисто политических причин.. Россия всё росла и росла, иногда в ущерб своей коренной нации – русских.

После завоевания Казанского и Астраханского ханств Россия вошла в соприкосновение со среднеазиатскими кочевниками – Ногайской ордой, кочевавшей в междуречье Яика (р. Урал) и Волги, а в 1563 г. царь Иван IV принял «под свою руку» Больших ногаев. С ликвидацией поволжских ханств Волга, особенно её низовья, и Каспийское море стали ареной грабежей и разбоев казачьей вольницей русских и иностранных торговых судов, что вызывало даже международные конфликты.

Иван Грозный в 1577 г. посылает войска против “воровских казаков”, которые были разбиты, и часть из них поселилась на реке Яик (Урал) и даже в устье реки Эмбы. [(240), т. 1, стр. 23]. При распаде Золотой Орды одним из её осколков была Шибанская орда (правители этой орды происходили от хана Шейбани, внука Чингизхана). Впоследствии эта орда ногаями была вытеснена на север, где татары частично потеснили, а частично покорили сибирские народности, образовав Сибирское ханство.

После взятия Казани восточные пределы Российского государства достигли Сибирского ханства. Устанавливаются межгосударственные сношения. Сибирский хан Едигер из династии Тайбугидов в 1555 г., через своих послов, поздравляя Ивана Грозного с взятием Казани, бил ему челом, просил принять его под высокую руку и обязывался ежегодно платить дань. Этим Едигер надеялся получить помощь от Ивана IV в трудной борьбе со своими противниками. В 1556 г. Едигер прислал царю первый ясак мехами.

После длительной и упорной междоусобной борьбы в 1563 г. убив Едигера, власть в Сибирском ханстве захватил хан Кучум, чингизид из среднеазиатской династии Шейбанидов. Сначала он тоже был данником Москвы, но, закончив борьбу со сторонниками Едигера, порвал вассальные отношения с Иваном IV. Отправленный в 1571 г. в Москву Кучумом ясак в 1000 соболей был последним. С 1573 г. на пограничные земли России начались почти непрекращающиеся набеги сибирских татар.

Погодинская летопись, например, сообщает: «Царь Кучум послал своего сына Алея с ратью воевать (русскую крепость) Чусовую, и доходили до реки Камы и до города Соли Камской, и много дурного причинили православным христианам». А положение России в это время было трудное. На западе шла изнурительная Ливонская война за выход к Балтийскому морю. В 1569 г. турецкие и крымские войска совершают поход на Астрахань. В 1571 и 1572 гг. крымский хан Девлет-Гирей дважды нападает на Москву, и сжёг её.

Появление сибирских татар в Пермском крае вызвало восстание черемисов в Поволжье и попытку ногайцев отделиться от Москвы. Используя эти обстоятельства Кучум, кроме набегов, начал проявлять притязания на уральские владения России. Так как завоёванные восточные окраины Московского государства были мало заселены, то при Иване Грозном земли этих окраин охотно раздавались предприимчивым людям. Так были отданы земли по реке Каме купцам Строгановым, которые занимались здесь торговлей, земледелием и завели соляные промыслы.

Перебравшись через Урал, они на реке Сосьва нашли серебряную руду, а в верховьях реки Тары – железную. Грамотой царя Строгановым были даны большие привилегии и широкие полномочия, вплоть до создания ополчения из “охочих людей”, из донских, волжских и яицких казаков для обороны восточных границ и даже возможности ответных наступательных ударов “на хана Сибирского”. Пользуясь этими привилегиями, в конце 70-х годов XVI века Строгановы пригласили к себе атамана “Ермака с товарищи” для защиты своих владений от разорительных набегов сибирских татар.

“Ермаковы казаки” по Яику, затем по Самаре вышли на Волгу, а по ней поднялись на Каму и прибыли во владения Строгановых. По другой версии казаки ушли непосредственно с Волги, Самарской луки. Есть несколько версий происхождения Ермака. Интересно предположение восточного происхождения Ермака. По этой версии он был знатным уроженцем Сибирского ханства из татарской династии Тайбугидов, боровшейся за власть с династией Шейбанидов, представителем которой был хан Кучум.

Юношей он попал на Яик (возможно, был угнан ордынцами или ногайцами в неволю), где выдвинулся среди казаков. Из владений Строгановых Ермак с отрядом в 540 казаков в 1581 г. двинулся по реке Чусовой за Урал в Сибирское ханство. 26 октября 1582 г., разгромив войско хана Кучума, казаки заняли столицу Сибирского ханства Кышлык (другое название Искер или Сибир в 20-и км. от совремённого Тобольска), откуда в 1583-1584 гг. совершили походы по Иртышу.

Иван Грозный, узнав о “сибирском взятии”, простил “воровских казаков”, наградил их и отправил им на помощь 300 «ратных людей». Но даже с этой помощью отряд Ермака не смог удержаться в Сибири. Значительная часть отряда погибла в боях, умерла от голода и болезней. В роковом бою ночью 5-го августа 1585 г., в котором Ермак погиб, казачье войско потерпело поражение, и вернулось назад. Несмотря на поражение Ермака, Сибирское ханство было подорвано.

В 1586 г. 300 «ратных людей» во главе с воеводами Василием Сукиным и Иваном Мясным совершили новый поход в Сибирское ханство и основали старейший из ныне существующих сибирских городов – Тюмень. На следующий год, получив подкрепление, воевода Данил Чулков с отрядом в 500 человек отправился дальше на северо-восток и на Иртыше, напротив устья Тобола основал в 1587 г. ещё одну русскую крепость – Тобольск. С 1590 г. Тобольск стал главным городом Сибири.

Основание в 1594 г. города Тары в низовьях Иртыша можно считать первым шагом движения русских в Среднюю Азию со стороны Сибири. Инструкция первому Тарскому воеводе определяла весьма широкое поле его деятельности. Во-первых, “Кучума царя вконец истеснить”, то есть покончить с этим бывшим властителем Сибири. Во-вторых, завести торговые и другие сношения с кочевниками степей и народами Средней Азии. Для этого ему предписывалось:

“Ежели Бухарские и Ногайские купцы прийдут в город Тару с товарами, то иметь с ними свободный торг, обходясь с ними дружески, привлекать их через то к себе, и по продаже товаров отпускать их беспрепятственно. Ежели которые из них пожелают ехать с товарами своими в Тобольск или Тюмень, то сиё им тоже позволять”. В-третьих, открыть посольские сношения с владельцами среднеазиатских стран, “принимая их послов в Таре надлежащим образом, выслушав их предложение, писать в Москву, а их самих отпускать назад в их земли”. Впоследствии эти полномочия перейдут Омску и Семипалатинску.

Лишённый трона и большинства своих подданных, хан Кучум жестоко мстил им за переход на сторону “белого царя”, совершая набеги на новые русские земли. В августе 1598 г. объединённый русско-татарский отряд в 400 человек под предводительством воеводы Андрея Войекова вышел из Тары и в Барабинской степи на берегу Оби встретил главные силы Кучума, готовившихся к очередному набегу на русские владения. В длительном и ожесточённом сражении войско Кучума было наголову разбито.

Эта победа произвела огромное впечатление на сибирских обитателей. Они увидели в России силу, способную защитить их не только от хана Кучума, но и от султанов южных степей. С просьбой “дать оборонь” от воинственных кочевников к русским властям стали обращаться “князцы” различных сибирских родов, изъявляя готовность стать подданными “белого царя”. Завоевание русскими Западной Сибири и выход к казахским степям заметно расширило связи Средней Азии с Московским государством через Сибирь.

Однако приобретённым владениям, даже ещё в начале XIX в. угрожала опасность с юга, со стороны казахских степей, населённых воинственными кочевниками. После завоевания Сибири Ермаком предприимчивые купцы и казаки стали проникать вглубь степи для торговли и для добычи соли, недостаток которой остро ощущался в Сибири. В 1613 г. ротмистр Барташ с военным отрядом посылается с целью отыскать и обследовать Ямышевское озеро (район г. Павлодара).

С тех пор соль в Сибирь привозилась с этого озера. Весть о богатствах этого озера достигла Москвы, возникла мысль о возведении здесь острога. В 1626 г. на Ямышево озеро посылается разведывательный отряд казачьего атамана Грозы Иванова с боярином Дмитрием Черкасовым. Сведения, добытые этим отрядом, убедили Московское правительство, что ради одной соли забираться столь далеко в калмыцкие владения не стоит. По донесению Черкасова “пахотных мест мало, трава типец невелик, всяких угодий мало и лесу хорошего нет, с калмыцкими людьми торги будут ли, и прибыль будет ли”.

Тем более что даже уже приобретённым владениям постоянно угрожала опасность с юга от воинственных кочевников. Поэтому движение по Иртышу в сторону степей остановилось почти на сто лет. В это же время в среднеазиатской торговле всё большее значение приобретали пути к Волге. Инициатива в установлении связей с Россией в это время исходила преимущественно от Средней Азии, ибо она, из-за своей экономической отсталости и препятствий со стороны Персии, в этих связях нуждалась больше, чем Россия.

Властители отправляли в Россию послов с грамотами о взаимной дружбе и о покровительстве торговли. В 1559 году в Москву прибыло хивинское посольство, с просьбой разрешения торговать и охраны торговых караванов. В 1564 г. Иван IV Грозный получил личное послание правителя Бухары, в котором тот для расширения торговых связей тоже просил царя разрешить «в своё государство людям его торговать ходити».

В конце XVI в. дипломатические связи Средней Азии с Россией настолько укрепились, что в Москве, например, воспитывался царевич Махметкул, родственник известного хивинского хана Абулгази. В послании 1668 г. царю Алексею Михайловичу хивинский хан, для развития торговли и обеспечения безопасности торговых караванов, предлагал заложить город на полуострове Мангышлак. С расширением торговых и дипломатических сношений России с Хивой и Бухарой с середины XVI в. казахские степи начинают приобретать транзитное значение.

На территории Казахской степи в разные времена проживало множество различных тюркских племён, которые были близки между собой по языку и культуре, по типу и уровню развития своего хозяйства. К XII в.I сложились условия для объединения этих различных тюркоязычных племён в казахскую народность. Однако нашествие монголов прервало этот процесс. Впоследствии на территории Казахстана определились три хозяйственно-географических района – жуз или орда.

Старший жуз располагался на землях южного Прибалхашья и Южного Казахстана. В Средний жуз вошли земли Центрального Казахстана. Младший жуз занимал земли от низовьев Сырдарьи, Аральского и Каспийского морей по Эмбе до верховьев Тобола. Разделение на орды не было государственным или административным делением, оно имело значение, как указание мест кочёвок различных родов. Время и причины разделения казахов на три орды точно не известны.

Скорее всего, это одна из форм феодальной раздробленности. По легенде это произошло потому, что один из сильных казахских ханов разделил свой народ между тремя сыновьями. Удел старшего сына был назван Улу-джюз (большой сотней или ордой); удел второго – Орта-джюз (средней сотней); а младшего – Кичи-джюз (младшей сотней). На рубеже XV-XVI вв. в восточных источниках появилось название казахской народности. В XVI в. на реке Сырдарье образовалось Казахское ханство со ставкой в городе Туркестане.

После завоевания Сибири казахи оказались в соседстве с русскими. В 1573 г. в Казахское ханство было отправлено посольство Третьяка Чубукова, которое должно было установить связи с Казахским ханством. Но это посольство окончилось неудачей. Чубуков был взят в плен и убит Маметкулом, племянником сибирского хана Кучума. Иван Грозный посылает следующее посольство. Семён Мальцев и Борис Доможиров смогли добраться до ставки казахского хана Хакназара и ознакомились с положением в регионе. [(299), стр. 60]. К 1594 г. относится первое, но с замаскированной корыстной целью, прошение казахов о принятии их в российское подданство.  

В одном из сражений с остатками войска Кучума русскими был взят в плен казахский султан Ураз-Мегмет, племянник казахского хана Тевеккеля. Желая освободить своего племянника из плена, Тевеккель отправил в Москву посла с грамотой, в которой просил о принятии его со всею ордою в русское подданство и об освобождении из плена Ураз-Мегмета. В 1595 г. к Тевеккелю было отправлено посольство Вельямина Степанова с ответной грамотой, в которой принятие в подданство оговаривалось конкретными условиями совместной борьбы с Кучумом, на что Тевеккель не согласился.

Ход, предпринятый им для освобождения своего племянника, не удался. Принятие казахов в российское подданство не состоялось. [(254), стр. 11]. В XVII в. торговые и дипломатические сношения между Россией и Средней Азией ещё более усилились. Экономическая потребность Средней Азии в торговле с Россией была настолько сильна, что она непрерывно расширялась, несмотря на большие трудности, сопряжённые с отсутствием коммуникаций и набегами кочевых племён, вынуждавшие сопровождать караваны подчас большими воинскими отрядами.

В XVII в. Россию посетили 12 хивинских и 12 бухарских посольств. Из России отвечали такими же посольствами, на которых почти всегда возлагалась обязанность проведать о путях в Индию для установления с ней непосредственных связей. В 1620 г. из Москвы было отправлено первое русское посольство Ивана Хохлова в Бухару, а в 1669 г. посольства во главе с Иваном Федотовым и Матвеем Муромцевым – в Хиву и вторично в Бухару – братья Семён и Борис Пазухины.

В связи с набегами казахов в 1680-1682 гг. на Тарханский острог Тобольского уезда и на селения у Ямышева озера, к казахскому хану Тауке было направлено посольство Ф. Скибина и М. Трошина, которые должны были потребовать прекращения набегов и добиться возврата пленных. Но совещание биев, собранных ханом Тауке, выявило разногласия по вопросу о том – “воевать с Россией” или “жить в миру”. Послы были задержаны в Туркестане, откуда они с трудом выбрались.

Это посольство имело значение только в том отношении, что после него последовали попытки теперь уже со стороны казахских ханов Тауке, Абулхаира и Каипа установить связи с Россией. [(243), стр. 188]. Западносибирское начальство также не упускало случая проведать о “новых землицах”, занятых степными кочевниками. Для этого оно пользовалось услугами местных служилых людей, особенно казаков. Так, уже побывавшие в Казахском ханстве тобольские казаки Скибин и Трошин и с ними Кобяков в 1692-1696 гг. совершили богатый приключениями кружной путь от Тобольска, казахскими степями в город Туркестан.

Далее в Ташкент, Бухару, Хиву и обратно через улусы калмыцкого хана Аюка на Яике (р. Урал) в Уфу и Тобольск. Были не только посольства или купцы, но и военные экспедиции. В начале XVII в. было два набега яицких казаков на Хиву, один под предводительством атамана Нечая, другой – Шамая. Оба набега закончились поражением смелых авантюристов. Но эти походы не были правительственными действиями, а просто очередными вылазками отрядов удальцов, которые были обычны в то время всему южнорусскому казачеству.

Систематические правительственные в сторону Средней Азии действия начались при Петре I. Хотя основные усилия Петра I были направлены на запад, он был заинтересован и в азиатском направлении, в экономических возможностях Азии. Прежде, чем описывать эти действия, кратко познакомимся со Среднеазиатским регионом. Государственность в Средней Азии зародилась в середине первого тысячелетия до н. э. в районах оазисов и поливного земледелия. В разное время её области входили в состав Хорезма, Бактрии, Парфии, Кушанского царства, Арабского халифата и Монгольской империи. Арабское завоевание положило началу исламизации региона.

Первоначально здесь преобладало ираноязычное население (сейчас на иранском наречии говорят только таджики), но позже, с первого тысячелетия н. э. расселились тюрки, к которым по языку относятся казахи, киргизы, туркмены и узбеки. К началу XIX в. на территории Средней Азии существовали три государства: Кокандское и Хивинское ханства и Бухарский эмират. Кроме этих государств в регионе кочевали не создавшие своей государственности казахи, киргизы и туркмены. Крупными городами были Ташкент, Самарканд и Бухара – один из религиозных центров ислама.

В Средней Азии к этому моменту существовали отсталые социально-экономические отношения с элементами феодализма и рабовладения. Политическая власть представляла собой восточную деспотию во главе с ханом или эмиром. Владыкам принадлежало право распоряжаться жизнью и смертью своих подданных и полное владение всем в своём государстве. Их власть ограничивалась только положениями мусульманского права. Таковы были среднеазиатские реалии экономической и политической жизни, существовавшие здесь до проникновения сюда России. Начало этого процесса относится к первой четверти XVIII в. Толчком к непосредственному вступлению России в дела Средней Азии явился приезд в 1700 г. к Петру I посланца хивинского хана Шахнияза 

Чувствуя себя недостаточно твёрдо на своём престоле, искал поддержки в иностранном покровительстве и поэтому обратился к русскому царю о принятии его в подданство. Пётр I дал на это согласие и специальной грамотой от 30 июня 1700 г. удовлетворил эту просьбу. В 1703 г. преемник Шахнияза, Араб-Мухаммед повторил ходатайство о принятии в российское подданство, а Пётр I подтвердил его. Однако в связи с тем, что Россия в это время была связана трудной Северной войной со Швецией за выход к Балтийскому морю, русское правительство не смогло воспользоваться удобным поводом для установления русского влияния на закаспийские области.

Да и посольства хивинских ханов были, скорее всего, лишь уловкой в их борьбе с соседними кунгардскими беками, стремлением извлечь выгоды из номинального подчинения более сильной державе. Что и подтвердилось впоследствии, когда это номинальное подданство не помешало хивинцам в 1717 г. истребить отряд Бековича. И всё же эти посольства свидетельствуют о том, что уже тогда среднеазиатские властители понимали выгоду от российского подданства.

Начало активного проникновения России в Среднюю Азию относится к началу XVIII в. После перелома в войне со Швецией в результате победы под Полтавой и неудачного Прутского похода 1711 г. против Турции, когда Россия потеряла выход в Азовское море, интересы Петра направляются не только в сторону Европы, но и на Каспийское море и древние пути Средней Азии. Тем более что, несмотря на тяжёлую Северную войну 1700-1721 гг., "птенцы гнезда Петрова” подталкивали царя в этом направлении.

Восточные политики и дипломаты были уверены в полном успехе небольшой восточной экспедиции. "Не токмо целою армиею, но и малым корпусом великую часть к России присоединить можно”, - писал Петру I из Ирана посол Артемий Волынский. Ему вторил отправленный в Бухару Флорио Беневини: “Сила все резоны уничтожит”, - писал он и считал достаточным для покорения Средней Азии 3000 солдат и казаков. Но в жизни, вопреки предсказаниям дипломатов, всё оказалось гораздо сложнее. 

После вступления управлением Сибирью в 1711 г. князь М. П. Гагарин вспомнил неудачные попытки столетней давности о продвижении русских в верховья Иртыша. Теперь успех этого продвижения Гагарин строил на использовании противостояния между собой казахов, джунгаров и китайцев. Но Пётр I был слишком занят делами в Европе, чтобы уделять ещё время делам хотя и обширного, но далёкого и полупустынного края. Нужен был предлог, и он нашёлся в потребности Петра в деньгах и золоте на ведение дорого стоивших войн на западе.

Проведав о добыче рассыпного золота в Джунгарии близ города Эркети (Эркети – Яркент – впоследствии Джаркент – город в Семиречье – Б. М.), Гагарин в 1713 г. доложил Петру I “о добывании песошного золота около Эркети и на реке Дарье” и предложил царю назначить туда военную экспедицию. На представлении Гагарина Пётр I написал: “Построить город у Ямышева озера, а буде можно и выше, и, построя крепость, искать далее по той реке (Иртышу) вверх, пока лодки пройти могут, и оттоль идти далее до города Эркети и оным овладеть”.

Средняя Азия в то время была настолько мало известной страной, что «Эркети» – Яркент, около которого, по дошедшим к Гагарину известиям, калмыки промывали золото, предполагался расположенным в верховьях рек Сырдарьи или Амударьи. На карте Российской империи и её окрестностей, составленной в 1734 г. обер-секретарём Сената Иваном Кирилловым, река Сырдарья от Ташкента поворачивает на северо-восток.

Река Амударья  течёт параллельно Сырдарье, потом поворачивает на север и вытекает из небольшого озера на месте Иссык-Куля. На той же карте Иртыш идёт на юго-восток, достигает озера Алаколь и от него направляется на восток. То есть по этой старинной карте Иртыш и исток Амударьи находятся рядом. А город «Иерекен» на карте находится в районе, где Амударья поворачивает на север. Вслед за нашими предками и историком того времени Г. Ф. Миллером заблуждаются и многие современные исследователи.

Не зная о существовании малоизвестного городка в Семиречье Джаркента (Яркента), чему способствовало и переименование его в советское время в Панфилов, они связывают Яркент с китайским городом Яркендом, находящемся не то, что в верховьях Амударьи, а совсем по другую (восточную) сторону Тянь-Шанских гор, южнее города Кашгара, в пустыне Такла-Макан. На это заблуждение ещё в XIX в. в «Киргизских очерках» указывал А. К. Гейнс. Он писал, что при тогдашних сведениях о Средней Азии было совершенно естественно не знать, что хотя Яркенд-Дарья и Амударья и берут начало недалеко друг от друга, но что первая течёт на восток, а вторая – на запад.

Точно также было естественно не знать, что китайский Яркенд отделён от Сибири не только степью, но и едва проходимым снежным Тянь-Шанем и просторами Восточного Туркестана. В общей сложности это составляло от Тобольска более 3.000 вёрст. В инструкции руководителю отправляемой на поиски золота экспедиции подполковнику И. Д. Бухгольцу указывалось через 5-7 дней пути ставить редуты для складов и обеспечения сообщения. Это же, сколько надо было построить укреплений от современного Павлодара до китайского Яркенда!

И к тому же при этом преодолеть горный хребет Джунгарский Алатау и пустыню Такла-Макан. Не смог достигнуть Яркенда даже Ч. Валиханов, побывавший в 1859 г. в Кашгаре. Исследователи, которые отождествляют Эркети с Яркендом, понимая натянутость такого утверждения, объясняют его авантюризмом князя Гагарина. Но надо обратить внимание и на донесение губернатора Гагарина, и на инструкцию Бухгольцу, а для начала предварительное пояснение.

Здесь упоминаются и будут далее встречаться сообщения о джунгарах. Джунгария, Джунгарское или Ойратское ханство – феодальное государство ойратов, впоследствии калмыков (группа западно-монгольских племён) в Центральной Азии. Существовало оно с 30-х гг. XVII в., занимая современные Западную Монголию, Северо-западный Китай и Восточный Казахстан. Ставка джунгарского хана находилась в Семиречье, в долине реки Или. Южной границей Джунгарии был город Турфан на севере Восточного Туркестана, который расположен севернее городов Аксу, Кашгара и уж тем более намного севернее Яркенда.

В 1757 г. Джунгария, разгромленная Китаем, прекратила существование. Гагарин доносил царю: «Город калмыцкий Эркет, под которым на реке Дарье промышляют песошное золото, в расстоянии от Тобольска, по сказке эркетских жителей, что доходят из Эркета до Тары, в полтретья месяца нескорою ездою, а от Тары до Тобольска в пять дней…От Ямышева озера и до Эркети кочуют калмыки…В тех местах (возле Эркета) кочуют калмыки с контайшою (хунтайчжи – правитель Джунгарии) 30000 человек».

Или Гагарин что-то напутал, или слухи были неточными, но время в пути очень уменьшено. Более точное время в пути до ставки джунгарского правителя указывает Г. Ф. Миллер: «До сего места (ставки хунтайчжи) от Семипалатинской крепости три недели езды на лошадях». В инструкции Бухгольцу также определённо указывалось: «Путь к Иркети лежит вверх от Тобольска по Иртышу и от того на калмыцкое кочевье, где кочует контайша», то есть в долину реки Или.

Российский дипломат XIX в. Ф. Бюлер в работе «Инородцы Астраханской губернии» сообщал: «Сами они (калмыки) никаким прилагательным не отличаются, кроме названия улуса, к которому тот или другой из них принадлежит. Так говорят, например, калмыки эркетеневские, хошутовские». Скорее всего, «эркетеневские» – это потомки калмыков переселившихся с Или после разгрома Джунгарии китайцами. Всё это говорит о том, что город Эркети, местное название Яркент, впоследствии Джаркент, находился  в джунгарских владениях, в Семиречье.

В обращении уйгурского населения Семиречья в ТуркЦИК от 30 января 1920 г. гор. Джаркент называется Яркентом. Отступление для косвенного доказательства, что «Эркети», к которому стремились русские за золотом, – это город Джаркент в Семиречье. Местным народам были давно известны золотые россыпи по рекам, стекающим с Джунгарского Алатау, и по притокам реки Или. Почти все они прежде разрабатывались, но не достигали значительных размеров. В дореволюционном «Каталоге полезных ископаемых Туркестана», составленным горным инженером Андреевым, указано девять месторождений золота в Семиреченской области.

Л. Ф. Костенко в работе «Чжунгария. Военно-статистический очерк в 1887 г. писал: «В описываемом крае (бассейн реки Или) золотые россыпи встречаются по Текесу, в верховьях правых притоков реки Или, в долине реки Бороталы и её притоков и, наконец, на южных склонах Барлык-тау. Но эти россыпи бедны содержанием золота». Э. П. Гурде в работе «Минеральные богатства Семиреченской области» в 1898 г. добавлял:

«Золоторудные залежи в Семиречье неизвестны. Золото находят в песках некоторых рек. Например, в бассейне реки Или золото известно по правым притокам Хорогос, Борохудзир, Усек и других; в бассейне озера Иссык-Куль и р. Текес. Признаки золота открыты по долинам рек Аксу, Северная Аксу, Джукка и др. На северной стороне Джунгарского Алатау золото известно и разрабатывается по рекам Тентек, Аргайты, Баскан и Лепса, но содержание его незначительно».

Вернёмся к нашему повествованию. 22 мая 1714 г. Пётр I подписал указ подполковнику Бухгольцу “О походе в Калмыцкую землю на реке Дарье для покорения тех мест, где добывают золото”. В соответствии с этим указом Бухгольц должен был построить крепость у Ямышева озера, где издавна существовали соляные промыслы, и производилась меновая торговля между джунгарами, казахами и сибирскими татарами. Остаться там на зимовку, а будущей весной идти “к упомянутому городу Эркети” и овладеть им. На пути продвижения Бухгольцу предписывалось разведывать наиболее удобные дороги и в удобных местах строить редуты для хранения провианта и сообщения.

Каждый редут должен отстоять один от другого от пяти до семи дней движения, и в них оставлять стражу. По взятии Эркети город укрепить и разведать, “как в реке Дарье промышляют золото, и куда река впадает”.В июле 1715 г досчаниках вышла из Тобольска. В городе Таре к ней примкнуло 1500 конников, двигавшихся по берегу Иртыша. 1-го октября отряд прибыл к Ямышеву озеру и 29 октября заложил Ямышевскую крепость.

Во вновь построенной крепости Бухгольц остановился на зимовку. Ойраты, узнав о постройке новой крепости и намерении русских продолжить поход далее, считая эти земли своими, 9-го февраля 1716 г. 10-итысячным войском напали на крепость. Не овладев ею штурмом, они осадили крепость. Средства осаждённых были скудными. Весной в осаждённом отряде, в результате недоедания и заражения воздуха трупами животных, у защитников крепости развилась цинга и началась сибирская язва.

Эпидемия уносила по 20-30 человек в день. Но осаждённый отряд стойко выдерживал осаду, ожидая прибытия подкрепления и обоза с припасами. Обоз с припасами и с товарами для торговли с кочевниками уже двигался из Тобольска. Но добраться к осаждённым ему не удалось, джунгары, разведав о движении обоза, выступили ему навстречу и в 50-и верстах от Ямышевой крепости напали на него. Целый день незначительная охрана каравана отбивалась от нападающих. Но силы были неравны, и калмыки одолели прикрытие.

Они провели захваченный обоз вместе с пленными перед осаждённой крепостью. Видя это и не имея надежды на получение нового подкрепления, Бухгольц решил уходить. 28-го апреля 1716 г., после вскрытия Иртыша ото льда отряд, уменьшившийся до 700 человек, запалив крепость, на 18-и оставшихся досчаниках вырвался из осады и уплыл вниз по Иртышу. По другим данным калмыки не препятствовали уходу Бухгольца и даже возвратили некоторых пленных.

Джунгары окончательно разрушили оставленную крепость. Проплыв по Иртышу до впадения р. Оми, Бухгольц остановился и вместе с запоздавшим подкреплением, идущим ему на помощь, 20 мая 1716 г. заложил Омскую крепость. Бухгольц не только не нашёл золота, но его экспедиция была вообще неудачной. Но этот поход был первым шагом русских в Среднюю Азию со стороны Сибири. Путь в Среднюю Азию осваивался Петром не только со стороны Сибири, но и со стороны Каспийского моря. 

В 1714 г. приехавший в Петербург именитый туркменский купец Ходжа Нефес рассказал Петру I, что на Амударье добывается рассыпное золото и что хотя река эта, впадавшая прежде в Каспийское море, и отведена хивинцами в Арал, но, перекопав плотину, можно обратить её в прежнее русло. Хивинский посланник Ашур-бек так же подтвердил, что в верховьях Амударьи есть золотой песок. В это время русское правительство из-за тяжёлой войны со Швецией испытывало острую нужду в средствах, поэтому царя заинтересовали сведения о месторождениях золота, тем более что тогда Россия не имела крупных золотых приисков.

Оценив важное торговое и политическое значения Каспийского моря для России, Пётр I отправляет на восточные берега Каспийского моря экспедицию под командованием кабардинского князя гвардии капитана А. Бековича-Черкасского. Поводом для отправки экспедиции также послужила идея найти путь в Индию по реке Амударье. Отправляя эту экспедицию, Пётр I не ставил задачи завоевания каких-либо территорий в Средней Азии. Из рассказов послов царь сделал вывод, что правители среднеазиатских государств не обладают прочной властью.

Он предполагал дать им охрану из состава отряда Бековича, а взамен получить торговые выгоды для России. Выполняя волю царя, Бекович в ноябре 1714 г. вышел из Астрахани на кораблях, но тяжёлые ледовые условия вынудили экспедицию вернуться. В 1715 г. он обследовал северо-восточные берега Каспийского моря. В 1716 г. вторая морская экспедиция, во время которой на восточном побережье Каспийского моря заложили три укрепления, в том числе и Красноводск,

Весной 1717 г. Бекович вышел из Гурьева и направился к Хиве. Ему предписывалось достичь Хивы, «обратить хана к подданству» или склонить его к дружбе с Россией, и, разрушив плотину,  воды великой среднеазиатской реки Амударьи пустить по древнему руслу в Каспийское море, и по ней «до Индии водный путь сыскать». Для возведения промежуточных укреплений по пути следования и охраны каравана (в состав экспедиции входили и купцы) был сформирован отряд из 6-и тысяч солдат и казаков.

Экспедиция по пути следования трижды подверглась нападению 25-итысячного хивинского отряда. Все нападения были отбиты. После этих неудач хивинский хан меняет тактику и решает добиться победы хитростью. Он вступает в переговоры и соглашается принять отряд, но уверяет, что не сможет прокормить весь отряд в одном месте. Доверившись хану, Бекович, несмотря на протесты его более осторожных соратников, разделяет отряд на несколько частей, которые по отдельности были разгромлены хивинцами.

Большинство отряда, в том числе и сам Бекович, погибло, оставшиеся были взяты в плен. Крепости, заложенные на берегу Каспийского моря, из-за непривычного климата и постоянных нападений туркменов впоследствии были оставлены. Неудача экспедиции Бухгольца показала, что для осуществления похода на «Еркет» необходимо усилить присутствие на Иртыше. Для защиты русских владений в Южной Сибири и обеспечения безопасности торговли со Средней Азией на Иртыш направляются одна за другой экспедиции, строится ряд крепостей и укреплений.

Летом 1717 г. подполковником Ф. Матигоровым Ямышевская крепость была восстановлена. В 1718 г. отряд Василия Чередова заложил Семипалатинскую крепость, а осенью подполковник Порфирий Ступин расширил и укрепил её. В 1719 г. Петром I был отправлен в Сибирь лейб-гвардии майор И. М. Лихарев с тремя поручениями: произвести следствие о злоупотреблениях Сибирского губернатора Гагарина, разобраться в причинах неудачного похода Бухгольца и всё же выяснить о существовании яркентского золота.

Для исполнения третьего поручения Лихарев двинулся вверх по Иртышу. Остановленный джунгарами, он на обратном пути в 1720 г. основал Усть-Каменогорскую крепость. Отсюда он делает ещё одну безуспешную попытку попасть в Эркети. Побывав на озере Зайсан и Чёрном Иртыше, он возвращается назад. В 1721 г. было повелено заселить Ямышевскую крепость и завести в ней торг с Джунгарией, Тибетом и китайскими городами. (Полный свод законов Российской империи, т. 7, №3716).

Эти экспедиции, не достигнув поставленной цели – найти месторождения золота, всё же имели другой результат: отодвинули русскую границу по Иртышу до Усть-Каменогорска, оградив поселения Барабинской степи и южной части Томской губернии. Калмыки не смогли препятствовать этим успехам русских. Их государство в это время подвергалось более существенной опасности со стороны Китая. Затруднения джунгаров в борьбе с китайцами использовала Россия. Начались переговоры о союзе и даже с намёками о подданстве, на которые калмыки пошли, чтобы получить от русских военную помощь против китайцев.

Для окончательного решения вопроса в апреле 1722 г. к калмыкам было отправлена миссия во главе с капитаном Иваном Унковским. Основными её целями были: склонить правителя Джунгарского ханства – хунтайджи Цэвэн-Рабтана к принятию российского подданства, поиск речных путей из Сибири в Среднюю Азию, поиск месторождений золота (всё ещё надеялись найти «еркетское» золото) и составление карт пройденных местностей. Также Унковскому предписывалось осматривать места, «где удобно крепостям быть, а особливо тех мест, где может найдена руда».

В ноябре Унковский достиг резиденции хунтайджи в долине реки Или. Здесь миссия перезимовала, и затем вместе со ставкой хунтайчжи Унковский побывал на Иссык-Куле. Политические условия за время пребывания посольства Унковского в ставке джунгарского правителя изменились, опасность для Джунгарского государства со стороны Китая, в связи со смертью императора Канси, временно была устранена. Калмыки в помощи русских более не нуждались и даже возобновили свои притязания на берега Иртыша.

В сентябре 1723 г. миссия Унковского двинулась в обратный путь. Результатом миссии Унковского была карта, которая давала достоверное представление о хребтах Тарбагатая и Джунгарского Алатау. Кроме того Унковский получил сведения о судьбе русских, пленённых калмыками во время экспедиции Бухгольца и увезённых в Семиречье и Восточный Туркестан, представил первые известия о киргизах. После этих неудач Пётр больше не думал о повторении завоевательных походов вглубь степи, хотя и считал последние “всем азиатским странам и землям ключ и врата”.

Но, желая установить связи с богатой Индией, он решил утвердиться на южном берегу Каспийского моря. В 1722-1723 гг. Петр I совершает Персидский поход и завоёвывает южный берег Каспийского моря. История с «еркетским» золотом не была закончена с миссией Унковского. В 1732 г. в Джунгарское ханство было направлено посольство майора Угримова, которому, наконец, удалось выяснить, что золото добывают не у Яркента, а в Восточном Туркестане. Кроме того, Угримову удалось освободить из калмыцкого плена и вернуть на родину почти всех живых к тому времени русских, пленённых во время экспедиции Бухгольца.

Так была завершена эпопея с «еркетским» золотом. После этих походов и посольств Россия не предпринимала активных попыток проникновения в Среднюю Азию в течение второго столетнего стояния. Такие действия возобновились только во второй половине 20-х гг. XIX в.Императрица Анна Иоанновна (1730-1740 гг.), отказавшись от движения на восток в сторону Персии и даже возвратив южно-каспийские земли, завоёванные Петром I, использовала сложившуюся обстановку для продвижения в сторону Средней Азии.

В 1717 г. казахи Младшей орды совершили внезапный набег на Казанскую губернию, [(254), стр. 18]. Они дошли до Новошешминска (ныне Татарстан), взяли город и разграбили его, но подошедшими войсками были изгнаны со значительным потерями. Воспользовавшись этим поражением казахов, волжские калмыки, башкиры и сибирские казаки, в ответ за прошлые набеги, усилили нападения на казахов. Этим воспользовались и ойраты (калмыки). На рубеже XVI-XVII вв. если русские двигались по сибирской тайге от Урала на восток, то одновремённо в обратном направлении – с востока на запад - по степной зоне продвигались ойраты.

Кочевая экстенсивная форма ведения скотоводства требовала громадных территорий. Поэтому среди кочевых племён постоянно возникала проблема перенаселения, нехватки кочевых территорий. Эта проблема решалась с помощью миграций, войн (даже между племенами одного народа и родами одного племени) и реже переходом на оседлость. Вот поэтому ойраты, кочевавшие в Западной Монголии от Хангайских гор до озера Зайсан и на юге до реки Или (здесь кочевало племя чоросы), постепенно перемещались к западу.

В конце XVI в. они добили остатки войск бежавшего от русских хана Кучума и продвинулись до Иртыша. В начале XVII века часть ойратских улусов, отделившись от основного юрта, переселилась в Россию. В 1608 г. посольство одного из ойратских племён было принято в Москве и получило согласие на переход в русское подданство с выделением мест для кочевания. Калмыкам были выделены земли в Барабинской степи по берегам рек Иртыша и Оми. Однако принятие подданства не помешало им в следующем году совершить погром под Тарой.

В 1628 г. 50 тысяч человек ойратского племени торгоуты, не желая подчиниться чоросам, соединившись с ранее ушедшими калмыками, переселились в низовья Волги, вытеснив оттуда ногайцев на Северный Кавказ. Оставшиеся ойраты создали в 1635 г. Джунгарское ханство и стали называться джунгарами. Западная граница джунгарского ханства проходила по озеру Балхаш и далее на север до Иртыша. Ставка джунгарского ханства находилась в Илийской долине. С Китаем джунгары вели постоянные войны.

В этой борьбе Китай искал себе союзников. Известно, что российским властям китайцы делали предложение о совместных военных действиях против Джунгарского ханства с последующим разделом его территории. В Петербурге это предложение было отклонено. А вот казахи с китайцами, видимо, договорились, или, во всяком случае, использовали войну джунгаров с китайцами. Об этом говорят не только постоянные пограничные набеги казахов на джунгар и грабежи их караванов, но и такой поступок казахского хана Тауке, когда он в 1699 г. перебил джунгарское посольство.

В ответ в 1723 г., заключив перемирие с Китаем, джунгары начали массированное наступление на казахов. Они заняли столицу казахских ханов Туркестан, Сайрам (район г. Чимкента) и Ташкент, а затем покорили некоторые роды Средней орды. Захватив большинство кочевий Средней и часть Младшей орд, ойраты оттеснили казахов к Яику и к среднеазиатским ханствам, от которых казахи подверглись не менее опустошительным ударам. Агрессия Джунгарского ханства в 1723-1729 гг. в истории казахского народа названа “ак табан шубрунды” – “годами великого бедствия”.

А о Старшем и Среднем жузах говорилось: “Ала-куль сулама” – “полегли костьми у озера Ала-куль”. Нуждаясь в помощи в этой борьбе, хан Младшей орды Абулхаир в 1726 г. отправил к Екатерине I посла Койбагара с предложением об обмене пленными и с просьбой позволения казахам кочевать близ Яика. Из-за последней просьбы, учитывая многолетние столкновения казахов с волжскими калмыками и яицкими казаками, русское правительство с недоверием отнеслось к просьбе Абулхаира, считая её замаскированным посягательством на улусы волжских калмыков.

К тому же, из-за малочисленности войск на Иртышской оборонительной линии не хотели обострять отношения с джунгарами. Через четыре года, 22 мая 1730 г. к императрице Анне Иоанновне вновь прибыл от Абулхаира посол Бояча Тюлеев с повторной просьбой о принятии в российское подданство. Вторая просьба была вызвана тем, что, несмотря на военные успехи казахов в 1729-1730 гг., опасность нового нападения джунгар на казахов всё же не миновала. Вслед за Тюлеевым 23 августа прибыло посольство из 11 человек во главе с Кутлумбетом Коштаевым с подтверждающей просьбой о принятии в подданство.

Для переговоров с Абулхаиром в Малую орду посылается полковник Тевкелёв. После длительных переговоров императрица Анна Иоанновна в феврале 1731 г. выдала Абулхаиру жалованную грамоту о принятии казахов в подданство при условии, что хан будет обеспечивать безопасность русским торговым караванам, идущим в Среднюю Азию, и платить ясак. Это событие есть веха, от которой ведётся летопись всех последующих продвижений и завоеваний России в Средней Азии в южном направлении.

Вслед за Малой ордой на верность российскому правительству присягнул и хан Средней орды Самеке. В 1732-1740 гг. принесли присягу и приняли российское подданство 399 знатных представителей Младшего и Среднего жузов. [(236), стр. 167]. В 1733 г. часть султанов Старшего жуза обратились с просьбой о принятии их в российское подданство и предоставления им тех же выгодных условий, которые предоставлялись приграничным казахам. Императрица Анна Иоанновна 10 июня 1734 г. подписала указ о принятии казахов Старшего жуза в российское подданство.

19 сентября 1738 г. Анна Иоанновна своей грамотой на имя хана Старшей орды Жолбарыса (Юлбарса) подтвердила это решение. Однако, ввиду отсутствия единства между султанами относительно вхождения и условий принятия российского подданства, сложных отношений с Джунгарией, отдалённости кочевий Старшего жуза от России и гибели в 1740 г. активного сторонника принятия российского подданства хана Жолбарыса, русские власти не смоли воспользоваться попыткой казахов Большой орды к присоединению и закрепить своё влияние к югу от Балхаша.

Здесь и далее не удивляйтесь двоякому написанию тюркских собственных имён. У казахов и киргизов не было своей письменности, и летописей они не вели. О них писали арабской вязью арабские историки, иероглифами китайские летописцы, латиницей европейские путешественники и миссионеры, кириллицей русские послы и купцы. Чингизхан пользовался уйгурской письменностью. Но все эти виды алфавитов, каждый в отдельности, полностью и точно не отражали тюркскую фонетику.

Причём, как уже говорилось, всё записывалось со слов. Поэтому при написании и переводе возникали разночтения, начиная с имени Чигизхана. Одни пишут «Чингиз», другие – «Чингис». Одна из версий гласит, что имя «покорителя вселенной» происходит от тюркского «тенгиз» – море, океан, то есть «Океан-хан, Великий хан». Но Чингизхан монгол и к тюркам отношения не имеет. Предпочтительнее версия Б. И. Панкратова, что Чингиз это титул, а не новое имя, принятое Тэмуджином.

Арабский историк Рашид ад-Дин в «Сборнике летописей» сообщает, что по-монгольски «чин» означает «крепкий», а «чингиз» – превосходная степень от него. То есть самый крепкий, крепчайший, крепкий из крепких. Поэтому его можно сопоставить с персидским «шахиншах» – царь царей. Летописи начала XIII века также пишут «Чингиз». [(15), стр. 182]. Поэтому я предпочитаю написание «Чингиз». Русские чиновники и хроникёры тоже приложили свою руку к этому разночтению. Например, в одних рапортах или работах писали «Кенесары», а в других – «Кенисара».

В связи со стремлением казахов к принятию российского подданства джунгары пытаются восстановить свои позиции в казахской степи и наносят казахам новые удары. Обращение Жолбарыса обеспокоила джунгарского правителя Галдан Цырена. Учитывая, что Малая и Средняя орды уже присягнули России и не желая допустить до этого Большую орду, он нанёс ей удар, в результате которого она была оттеснена от Балхаша к реке Сары-Су. В 1742 г. только бегство казахов Малой орды под защиту русских крепостей Оренбургской линии спасло их от полного разгрома джунгарами.

После разгрома Джунгарии Китаем Большая орда заняла район Балхаша и даже часть джунгарских земель, и при этом считалась подданной Китая. Однако приём Младшего и Среднего жузов в подданство России не оправдал надежд русского правительства по обеспечению безопасности урало-сибирских рубежей. В середине XVIII в. ещё не все ханы и султаны Младшего и Среднего жузов приняли российское подданство. Да и у принявших подданство оно было чисто номинальным, а во многих случаях вообще фиктивным.

Востоковед Н. Я. Бичурин (1777-1853 гг.) писал: «Кочевые народы подданство считают торгом, в котором предполагают выиграть, по крайней мере, 400 на 100. По сему, когда находят благоприятный тому случай, то даже соперничают в готовности изъявлять подданническое усердие. Но если бывают обмануты в надежде выиграть, то ухищряются мстить набегами, хищничеством и убийством».

Некоторые из султанов, принявших российское подданство, используя противостояние России и Китая, в удобном или необходимом для них случаях переходили в подданство джунгаров или Китая, а затем вновь возвращались под покровительство России. Член комиссии по обследованию кочевых инородцев Астраханской губернии Ю. А. Бюлер писал: «Присяга верности кочевых азиатских племён в глазах их самих не заключает в себе ничего святого. Она для них лёгкое средство для достижения предполагаемых выгод, и нарушать её при первом удобном случае им ничего не стоит».

Во вступлении к «Положению об управлении в степных областях»  подчёркивалось,: «С принятием киргизов в подданство России, Правительство имело целью не вмешиваться во внутреннюю жизнь народа, а, главным образом, устранить набеги на пограничные части Империи и обеспечить торговлю нашу с киргизами со Средней Азией прекращением смут и баранты между ордынцами. Все правительственные распоряжения прошедшего и первой четверти настоящего столетия, начиная с инструкции … 1734 г., клонились к умиротворению страны и к приведению киргизов «к подлинной подданической верности».  (РГИА, ф. 1291,оп. 82 1891 г., д. 6а, л. 3).

Это невмешательство проявлялось и в том, что первое время в управлении кочевниками были оставлены их прежние властители. Но утверждённые управителями ханы не раз изменяли России. Система российского влияния на кочевников посредством их аристократического элемента «причинила народу более вреда, чем пользы, ибо влиятельные ордынцы, поставленные между ответственностью перед правительством» и своим народом действовали «двулично». (РГИА, ф. 1291,оп. 82 1891 г., д. 6а, л. 3).

Аблай-хан (1771-1781 гг.) вскоре после принятия российского подданства, польстившись на предоставление ему китайцами западных земель разгромленной ими Джунгарии (ныне Семипалатинская область), поехал в Пекин и принял подданство Китая. Вали-хан Средней орды (1781-1819 гг.) сумел в одно и то же время получать субсидии от русского и китайского правительств. [(237), стр. 38]. Губайдулла Валиханов, назначенный в 1824 г. султаном Кокчетавского округа, отправился на церемонию провозглашения его ханом Средней орды к делегации из Китая. В Баян-аул (Павлодарская обл.) был послан казачий отряд для удаления китайцев и ареста Губайдуллы.

Историк-востоковед В. В. Григорьев (1816-1881 гг.) писал: «Удача наша в приобретении покорности кочевников на южных пределах Западной Сибири была лишь видимая. В сущности, все изъявления подданства с их стороны были обманом, которым надеялись они тянуть от нас подарки и извлекать другие выгоды». Поэтому нельзя говорить о подданстве народа, который не платит податей и почти беспрерывно, в течение XVIII в. совершает набеги в русские пределы, иногда далеко на север от оренбургской и сибирской линий. Так, принявший российское подданство Абулхаир оказался коварным правителем.

При вступлении в подданство в письме от 02.01.1731 г. императрице Анне Иоанновне в пункте 3 Абулхаир обещал: «Кайсацкой орде на яицких казаков, на башкирцев, на калмыков и на всех российских подданных неприятельски не набегать, убытков им не чинить и жить с ними в миру». Взяв на себя обязательства перед Россией, он и не думал их исполнять. Абулхаир не только не обезопасил российские границы, но, наоборот, продолжал нападения на российскую территорию. Помимо русских селений Абулхаир не щадил и соседних кочевников. В 1737 г. казахи под предводительством того же хана Абулхаира и султана Среднего жуза Аблая разоряли и грабили Башкирию.

Особенно тяжёлыми были набеги в 1743 г. Некоторые исследователи объясняют, что это было сделано с подачи и при попустительстве русского правительства для подавления восстания башкиров. Но под эту трактовку никак не подходит, например, набег 1738 г., когда 20-титысячное казахское войско, пользуясь тем, что калмыкское войско в это время участвовало в русско-турецкой войне 1735-1739 гг., напало на улусы волжских калмыков. Казахи разгромили ставку хана калмыков Дондук-Омбы, угнав при этом в плен более двух тысяч человек, захватив огромное количество имущества и скота.
Продолжение во 2-ой части.